Пророчество

«Да… Однажды… в начале этого месяца… Точно не помню, но еще перед Восьмым марта, дня за два-три… Мне на мобильный позвонил какой-то мужчина. Голос я не узнала. Номер определился, я его записала… – Галина вынула из кармана заранее заготовленный листок бумаги и зачитала номер, повторив его дважды. – Мужчина не представился. Сказал только, что знает о проблемах Николая и посоветовал обратиться к одной женщине, она ворожея или вроде того… Я попыталась выяснить, откуда у незнакомца мой номер телефона, и он пояснил: общие друзья дали, но не уточнил кто. Подчеркнул, что очень хочет помочь, и это в наших интересах. Назвал телефон – вот этот… – Галина назвала уже знакомый Горелому номер прорицательницы Олеси. – Тогда я спросила, сколько это будет стоить. Мужчина ответил, мол, она сама назовет цену, и пообещал позвонить еще раз… В тот же день я рассказала об этом звонке Николаю. Он сперва посмеялся, а утром вдруг говорит: “А что, собственно, мы теряем? Интересно же!” Ну и сходил к ней. Вернулся растерянный, сказал, что эта женщина, Олеся, от денег отказалась, потому что якобы увидела его близкую смерть, а в таких случаях она платы с клиента не берет… Походил он день, помозговал, а потом сказал, что ему все это не нравится, кто-то пытается его запугать, надо идти в полицию. И еще сказал, что все это штучки банка, новый способ психологического давления на должников. Ближе к вечеру он собрался и поехал в полицию – писать заявление. Потом вдруг позвонил и предупредил: ситуация изменилась, надо с одним старым знакомым встретиться. И пропал… Утром его труп подкинули к дому… – Галина вдруг шмыгнула носом. – А через день явился мужчина, похожий на уголовника. Хотел найти ту самую женщину, пророчицу… Я о ней полиции тогда еще ничего не говорила. Тем более что и сам Николай почему-то решил не сообщать… Да если б я начала рассказывать об этом предсказании, кто бы меня стал слушать?.. Но бандит этот нас действительно напугал, и я послала его к этой… к пророчице. А сама позвонила тому человеку, который нам пророчицу насоветовал… Просто не знала, с кем об этом поговорить, не в полицию же соваться… Он мгновенно отозвался, выслушал меня… Потом говорит: “Если надумаете звонить в полицию, лучше напрямую подполковнику Зарудному…” А у меня уже был его номер, он мне его сам оставил. Короче говоря, я должна была позвонить Зарудному и рассказать, как на Николая люди из банка наезжали… И упомянуть фамилию Момот… Я понятия не имею, кто это такой… Потом попросил прислать ему эсэмэской номер нашей электронной почты, но не пояснил зачем. А на следующий день мне пришло по электронке письмо, к которому была приложена фотография. В письме было сказано, что, если меня попросят, я должна опознать парня с фотографии, как будто он угрожал Николаю. Этот парень и в самом деле приходил к нам как представитель банка, и разговор был довольно жесткий… Но откуда мог это знать тот незнакомец?.. Олег, можно я соберусь с мыслями?»

«Давай, только времени уже совсем нет».

Галина посидела несколько секунд молча, прикрыв глаза, а затем уже более уверенно продолжила, словно давая показания в прокуратуре:

«Потом этот парень, Бородуля, которого я опознала, куда-то сбежал. Стрелял в полицейского, и его самого застрелили… После этого ко мне пришел тот же бандит, который со шрамом… ну, который раньше приходил…»

При этих словах Горелый невольно коснулся рубца на лице, а Никитин, заметив этот жест, усмехнулся.

«Явился он сегодня, девятнадцатого марта. Обвинил нас с Олегом в том, что мы, сговорившись, организовали убийство Николая, чтобы избавиться от него и завладеть его имуществом, которое оформлено на мое имя. Вымогал денег… Сейчас бандит убрался. Я позвонила тому же незнакомцу – не в полицию же звонить, там придется много чего объяснять… А в результате нас могут заподозрить… Мужчина посоветовал немедленно собрать все необходимое, в первую очередь документы и деньги, ехать на вокзал, а оттуда – первым же поездом в Россию. Там нас не достанут, отсидимся, а он пока здесь попытается все уладить. Пообещал завтра утром в Москве связаться с нами и проинструктировать, как действовать дальше. Вот и все… – Пауза. – Даю эти показания на всякий случай. От руки писать не хочу, потому что видеозапись не оставляет сомнений в том, что это именно я – Галина Коваленко. Нас с Олегом Позняковым сначала неизвестно во что впутали, а теперь шантажируют. Может, эта информация и пригодится… Потому что я не знаю… – Снова пауза, на этот раз более продолжительная. – Ладно, Олег, в самом деле, все! Я не знаю, что еще говорить и зачем это вообще нужно!..»

«Спокойно, Галя. Не помешает. Теперь давай, собирайся, а я займусь камерой».

Запись оборвалась в тот момент, когда Галина начала подниматься с табурета.

За окном стояла глубокая сырая ночь.

Устроившись на подоконнике, Сергей открыл форточку и закурил, используя в качестве пепельницы пустую сигаретную пачку. Ту самую, которую распечатал накануне вечером перед тем, как началась погоня за беглецами.