Пророчество для Полины (СИ)

- Ты перестаралась, Белла. Мне кажется, что тебе сейчас просто нравится быть жестокой. Даже с родной матерью.

- А она не была жестока со мной и с моей дочерью? - резко отозвалась Беллатриса. - Ты сочувствуешь ее слезам сейчас? А поставь себя на мое место, представь, что бы ты чувствовала, если бы тебя силой или хитростью разлучили с кем-то из твоих детей? Ты бы тоже пожалела похитителей? Милая добрая Молли, кто только принял тебя на Гриффиндор? С таким мягким характером тебе было самое место на Пуффендуе!

- Я потеряла одного из сыновей этой ночью, - тихо сказала миссис Уизли, - так что...

- Я тебе соболезную. И сожалею о том, что напала на твою младшую дочь, - Беллатриса опустила глаза, теребя пальцами пояс, отделанный черными опалами.

- Неужели ты даже не попытаешься простить мать? - вернулась к началу разговора Молли.

- Простить... Ты думаешь, это возможно? Ты слышала, что пришлось пережить мне и Полине. Она была изгоем везде, где бы ни оказалась. А я больше тридцати лет жила с чувством вины и утраты. И это можно простить?

Полина тихо подошла к волшебницам и села рядом с матерью. Беллатриса сжала ее руку; голос брюнетки дрогнул, в глазах блеснули слезы.

- Это, конечно, ужасно, - дрогнувшим голосом сказала миссис Уизли. - Но...

- А еще я боялась, что родители солгали мне, - продолжала Беллатриса, - что мой ребенок не умер при родах, а они его убили. Принесли в жертву престижу рода Блэков! - в ее голосе прозвучали те же бунтарские нотки, что и у двоюродного брата. - Как же японимаю Сириуса, которыйвсю жизнь протестовал против фамильной надменности Блэков! И перед ним я тоже виновата...

- Мама, - вмешалась Полина, боясь, что раскаяние Лестрейндж переходит уже в самобичевание, - нельзя возлагать на себя вину за все происходящее в радиусе пяти миль от тебя. Ты из одной крайности бросаешься в другую.

- Это не крайность, Полина, это правда... Молли, скажи мне: ты бы, на месте моей матери, тоже жействовала бы по своему усмотрению, или все-таки сначала выслушала бы свою дочь?

Миссис Уизли замялась и отыскала взглядом в зале свою дочь Джинни. Высокая тоненькая 17-летняя девушка с копной медно-рыжих волос стояла у окна с Гарри Поттером. И молодые люди смотрели друг на друга ТАК, что Молли все поняла...

- Конечно, Белла, - тихо сказала она. - Я бы сначала поговорила с Джинни и постаралась бы понять ее.

- А на моем месте ты простила бы мать?

- По крайней мере, попыталась бы, - осторожно ответила Молли.

Беллатриса обернулась к дочери и увидела в глазах Полины одобрение услышанного.

- Что же, - вздохнула Лестрейндж. - Вижу, ты согласна с Молли - Полина кивнула. - Значит, я в меньшинстве?

- Хотя бы не избегай ее, - попросила Полина. - Да, Друэлла причинила нам много страданий, но она раскаивается. И сюда ее привела тревога за тебя и Нарциссу. И еще: то, что не убивает нас, то делает нас сильнее. И после всего пережитого нас уже ничему не сломить! - задиристо встряхнула головой девушка.

Беллатриса решительно поднялась.

- Наверное, вы правы, - сказала она. - Я попытаюсь.

И женщина направилась к Друэлле, одиноко стоявшей у разбитых факультетских часов.

- Не могу поверить, что она наконец-то хоть в чем-то со мной согласилась, - Полина закурила. - Обычно мама непреклонна, особенно когда с ней заговаривали о ее родителях...

- Белла еще в школе отличалась несгибаемым упрямством, но злобной и жестокой она не была. Я надеялась, что смогу пробудить в ее душе то лучшее, что не пропало, а просто затаилось на время. И, кажется, сейчас увидела прежнюю Беллу.

- А вы давно ее знаете? - поинтересовалась Полина.

- С первого класса. Мы учились на разных факультетах, но были дружны. Так что ты права насчет того, что не факультет определяет человека. И спасибо тебе за то, что остановила меня в бою, не дала совершить непоправимое...

*

Полина склонила колено перед беломраморной пирамидой:

- Жаль, что я говорю вам это с таким опозданием, профессор Дамблдор, но лучше поздно, чем никогда... Спасибо вам за то, что незримо вели меня по жизни все эти годы и дали возможность сделать правильный выбор, как предсказывал кентавр. Да, теперь я знаю, что это вы остановили министра Фаджа, когда он собирался послать ко мне дементоров. Этого я не забуду никогда.

Она положила к подножию пирамиды букет цветов. И на мгновение ей и стоявшим рядом Гарри и Гермионе явилась величавая фигура бывшего директора Хогвартса - бирюзовая мантия, умное лицо в очках-полумесяцах и с длинной белоснежной бородой. Профессор Дамблдор улыбнулся, кивнул и исчез.

- Он вас услышал, - Гарри вежливо подал Полине руку на ступеньках. - И рад, что вы сделали правильный выбор.

- Правда, я чуть не натупила, но вовремя сумела это понять и изменить направление.

*

Выдержав долгие муки раскаяния, Волан-де-Морт снова обрел живую, возрожденную из кусочков, душу и человеческое лицо. Когда он вышел из Тайной комнаты, его ждали Беллатриса и Полина. Увидев сильно постаревшего и измученного, но по-прежнему красивого Тома Реддла, обе женщины на радостях бросились его обнимать, и он крепко прижал их к груди.