Пророчество для Зэ

Зэ сел за руль и повернул ключ зажигания. Стартер застрекотал, но мотор не откликнулся. Стрелка горючего показывала глубокий ноль. Зэ осуждающе посмотрел на Полину. Она с невинным выражением лица произнесла: «Неужели, бензин кончился? Лампочка загорелась недавно». Подруга не заставила себя ждать: «С утра она у тебя горела, со вчерашнего». Зэ спросил, куда они ехали. Оказалось, что они работают прислугой в усадьбе «Ла Ештрела», ездили на рынок за продуктами. Родион Маркович, вышедший к этому времени из машины и услышавший про конечный пункт, не удержался от восклицания: «Мы туда же едем!» Зэ изумился такому совпадению и начал расспрашивать, есть ли в округе другие усадьбы с похожим названием, но женщины отрицательно покачали головами – горная часть безлюдна, встречаются усадьбы, но между ними десятки километров. Магазинов нет, на рынок приходится ездить за сорок верст.

Полина добавила, что в усадьбе ждут гостей, так как старший грум предупредил прислугу и послал их на рынок.

Пока перегружали пакеты с продуктами, Саша, как бессменный часовой, стоял у багажника. Зэ сначала хотел попросить его о помощи, но передумал и все сделал сам: «Что же такого ценного в мольберте, если Певецмертвец не спускает ни на минуту глаз со своего сокровища?»

По дороге Великий магистр принялся расспрашивать о людях, проживающих в усадьбе. Полина рассказала, что прислуги немного: кухарка (при этом она кивнула в сторону своей спутницы), её дочь Александра (помогает на кухне), комнаты убирает Масюся. «Нет, это не имя, это все ее так зовут за привычку сюсюкать». Управляющим при усадьбе состоит старший грум, он не женат. А у младшего грума есть жена, полного имени никто не знает, так как она редко выходит из флигеля, где у них комнаты. Если выходит, то сторонится общения. В разговорах её просто называют «Старая дева», а откликается она на имя «Магда».

Хозяина усадьбы Полина ни разу не видела. В прошлом году он приезжал с гостями, но на два дня праздников всю прислугу отпустили в город. Гостям прислуживали младший грум и Старая дева. Посуду помыли они с кухаркой, когда вернулись.

Родион Маркович несколько раз спрашивал про Арину, но женщины отрицательно качали головой. Полина предположила, что так могут звать Старую деву, ведь у всех португалок по два имени и называть можно как первым, так и вторым. Ни про какое убийство они не слышали. Младшего грума зовут Александрино с ударением на предпоследний слог, но чтобы к нему обращались, называя его Сашей, такого ни разу не было ни разу. Хотя все говорят по-русски, кто похуже, кто получше.

В разговорах незаметно летит время, и после очередного из многочисленных поворотов на серпантине они поднялись на обширную, относительно ровную поверхность. Через несколько километров группками и стайками стали появляться сосны, холмы увеличились и, наконец, показалась усадьба. Она состояла из одной постройки, правда, большой. Правильнее было бы назвать сооружение замком. Здание выглядело мрачновато. Темные стены из грубо обточенного камня возвышались, как укрепления. Неправильная геометрия башенок и нагромождения флигелей создавали впечатление черного непроходимого леса. Узкие окна не светились приветливыми огоньками. К тому же вечерело. Редкие голые деревья на горизонте настраивали на грустный лад.

Полина с кухаркой выбрались наружу и начали возиться с сумками. Путешественники же продолжали сидеть в машине, рассматривая каменного монстра. Бывает такое мгновенье, когда твои ощущения подсказывают безнадежность задуманного предприятия. Это тоже самое, как первому выйти из машины, сквозь промозглый сумрак дойти до двери, постучать, не получить ответа и вернуться обратно с растерянным видом. Зэ не успел представить сцену до конца, как вдруг дверь медленно сдвинулась, в щель ловко протиснулся невысокий полноватый человек в темно-зеленой ливрее, который, приблизившись, учтиво открыл дверь автомобиля и приятным голосом, по-русски, практически без акцента, сказал: «Добро пожаловать в наш круг». На лацкане ливрее в свете фар поблёскивала жёлтая заколка в виде розы.

Оцепенение сменилось оживлением. Разминая ноги, пассажиры выбрались на воздух. Управляющий, как он сам себя представил, взялся нести чемоданы. Настолько несуразно на нем смотрелась темно-зеленая ливрея, что Зэ никак не мог взять себе в голову возможность существования в наши дни подобной одежды.

Вдруг во мраке раздался выстрел. Это был не строгий громкий щелчок, а как бы смазанный густым вечерним воздухом звук с причмокиванием. Все оторопели. Управляющий, опустив чемоданы на брусчатку, извиняющимся тоном поспешил успокоить гостей: «Это на мельнице!»

– Что на мельнице? – спросил Родион Маркович.

– Звук на мельнице. Мельница производит такие звуки каждые три четверти часа.

– У Вас есть работающая мельница?

– Мельница заброшена, работают какие-то её части. Они издают этот звук.