Пророчество не лжёт (СИ)

Дарра проскочила в салон, а в ушах у неё до сих пор стоял тихий шёпот, отвечавший на её касание:

— Асока...Асока...я тебя...

— Не вини Тано ни в чем — сказал Йода, слышавший разговор — Порадуйся за неё лучше. Великое свершилось. Падавана своего она обрела.

Если бы только он мог знать какие последствия будут у этой фразы.

====== Глава 25. Трудная роль ======

Многое изменилось за последние полгода. Впрочем, не всё, Орден как и прежде стоял и не желал сдаваться, но вот некоторые его адепты явно претерпели существенные изменения в жизни. После того происшествия на Илуме Асока стала более ответственной и серьёзной, хотя иной раз у неё проскакивали усмешки, что же касалось Энакина, то его эти изменения коснулись больше, чем многих других. Несколько часов во льдах обернулись для него тяжёлым воспалением лёгких, затянувшимся на месяц. Верховный целитель вообще сказала Асоке, что если бы не вовремя принятые меры, он вообще мог бы погибнуть, переохлаждение было критическим. Но и так ему досталось немало — пришлось весь месяц провести в медкорпусе. Первые недели две подросток был между жизнью и смертью, даже целительный транс подчас не помогал ему. Мастер Че не отходила от него, равно как и Асока. Она покидала его палату только на заданий. Даже спала и принимала пищу с ним рядом. Мастер Пло видел горячую привязанность его ученицы к этому юнлингу и лишь тяжело вздыхал, зная как тяжело им будет в дальнейшем, ведь если Орден заподозрит в этом что-то противоречащее правилам, то их насильно разлучат. И старался, как мог, прикрывать их. Впрочем, была у него ещё одна причина так поступать, о которой он, однако, сказать не торопился. А между тем Энакин постепенно выздоравливал, а ещё через пару недель он снова вернулся в свою учебную группу. Он не отстал от программы благодаря Асоке, которая каждый день подробно рассказывала ему о том, что проходили сегодня ребята. Специально присутствовала на занятиях юнлингов и даже несколько раз бралась вести тренировки. Они даже и мечи собрали прямо там, на больничной кровати. Да, именно мечи, тот второй кристалл, из найденных Энакином в ущелье, предназначался Асоке. Она правда долго не хотела его принимать, зная какой ценой Скайуокер достал его, чему немало способствовали слова Дарры, брошенные ей на пороге медотсека. К слову сказать, Асока до сих пор при встречах с ней и на тренировках часто ловила на себе её откровенно неприязненный взгляд. Но Энакин с такой искренней душевной теплотой просил её взять кристалл, что Тано не устояла, ведь тот был ещё очень слаб после болезни и волновать его лучше не стоило. И теперь меча у тогруты было два — салатово-зелёный и радужный, явившийся предметом зависти многих. Но вот на этом хорошее заканчивалось, ведь дальше, начиная со дня выздоровления, с Энакином стали твориться странные и необратимые перемены. Он и раньше был не подарок, часто позволял себе своевольничать и откровенно критиковать правила, но теперь просто переходил все границы. Он откровенно хамил наставникам, пропускал групповые занятия под разными предлогами, а ночами стал и вовсе сбегать из Храма неизвестно куда. Даже Асоке уже с трудом удавалось контролировать его, Энакин уже совсем перестал слушаться старших. А иной раз позволял себе вольности и в адрес Асоки.

— Ты почему отказалась пойти со мной на День Республики? — с видом уязвлённой гордости подошёл он к ней после занятий.

— Понимаешь, туда допускают лишь с рангом не ниже падаванского, юнлингам туда, увы, нельзя, мне очень жаль, но таковы правила — попыталась обьяснить Асока, поражённая недетской твёрдостью в его взгляде. Она, впрочем, тут же сменилась недоверием и даже какой-то злой решимостью.

— Правила? — присвистнул он в явным пренебрежением — Не смешно пошутила. Когда хоть они тебя волновали? Так и скажи, что ты стесняешься. Не хочешь показывать всем, что дружишь с мелким! Боишься, что над тобой посмеются!

— Энакин! — выкрикнула Асока с нескрываемой обидой — Не говори мне так! Ты же прекрасно знаешь, что значит для меня наша дружба! Мне никогда не было важно, сколько нам лет, главное то, что мы нужны друг другу!

Энакин, казалось, не верил ей, если вообще услышал.

— Да хватит тебе уже врать, думаешь, что если я маленький, так ничего и не понимаю! — глаза Энакина светились недобрым огнём и голос чеканил как по металлу — А я знаю. Я всё знаю. Причина в твоём любимом канцлере! Мне доложили, что ты весь праздник не отходила от него, а я скучал в своей комнате!

Асока была больше не в силах этого слушать. К лицу её прилила кровь, а глаза налились ответным гневом. Как сильно бы она не любила этого мальчишку, а бесконечно терпеть такие претензии, граничащие уже с оскорблением, она не собиралась. Руки начали трястись, она даже убрала их за спину и как можно более сдержанно постаралась произнести:

— Думаю, нам лучше проговорить позже, когда ты успокоишься. Сейчас же ты просто невменяем.