Пророчество не лжёт (СИ)

— Папа! Не оставляй меня! Только не сейчас! Когда мы снова вместе! Нет! Только не ты! Только не мой дорогой папа! — Асока срывалась на крик от невыразимого отчаяния, сжимая руку отца, пытаясь согреть. Но Шон не ответил, его уже не было в этом мире. Девушка это увидела, но никак не хотела принять, продолжая сидеть рядом с отцом, не желая признавать его смерть, до того невероятным казалось подобное. Её отец, всегда такой сильный и бодрый. Неужели это он сейчас так безжизненно лежит, не обращая внимания на слёзы своей любимицы, капающие на его лицо и холодеющие руки? Нет, это явно не он, а какой-то другой тогрут, измученный пытками, умерший, испытав последнюю радость. Но реальность вскоре неумолимо напомнила о себе, когда в сознание Асоки пробился шум прилетевшего спидера. Она поняла кому он принадлежал и постепенно слезы утраты сменились в её душе на чувства слепящей глаза ярости, которая, как голодный ранкор вонзало ей в душу клыки, принуждая насытить её кровью. Асока поняла это и даже не воспротивилось, на это просто не было сил, да и желания тоже, за то имелось другое — растоптать и стереть с лица земли семейку этого тучного борова, поднимавшегося сейчас по лестнице в свой дворец, в сопровождении разодетой жены и расфуфыренной дочери. И секунду спустя Асока была уже там, а её мечи, страшно гудя, летали направо и налево, не разбирая путей, снося всё и всех, кого могли встретить. Первыми свалились охранники, один разрубленным надвое, другое — с проткнутым животом. Дальше настал черёд хозяев, первым попался глава семьи, но не с него планировала начать тогрута. Её левая рука вцепилась в волосы завизжавшей жены, а ноги толкнули об стену дочь. Хозяин кинулся было на Асоку, но та отбросила его Силой к другой стене, намеренно не выводя из сознания, пусть сначала увидит, как это бывает, когда на его глазах погибают близкие, а он ничего не может сделать. И Асока с большим наслаждением сперва несколько раз протащила перед ним его жену, таская по полу за волосы, а после била об стену, пока та не испустила дух, а за малейшую возможность вмешаться, хозяин получал Силовой удар.

— Вот, можете слизать её мозги, говорят, они вкусные — злорадно сказала Тано и схватилась за дочь, лупя и её об стену, то головой, то спиной, пока она не дошла до такого состояния, в каком Асока нашла своего отца.

— Отпусти её — взмолился несчастный хозяин, при виде крови дочери, забрызгавшей стену — Я правда осознаю, что ошибся.

— Отпустить? Да легко! — неожиданно сдалась Асока — Хотел дочку? Лови!

И подняв её Силой, тогрута отправила избитую в раскрытые объятия отца и едва она там оказалась, как Асока со злым смешком воткнула ей в спину оба меча. Та упала бездыханной. Поняв, что остался совсем один, мужчина горько зарыдал и упал на колени перед Тано, упрашивать сохранить ему хотя бы жизнь. И даже добавил в конце:

— Разве джедаи могут убивать из мести?

— Нет, не могут! — согласилась с ним Асока — За то ничто не помешает им вышвырнуть отсюда твою мерзкую свиную тушу!

Сказано-сделано. Один силовой захват и мужик с криком полетел со второго этажа, прямо на центральную площадь посёлка. Но этого Асоке показалось мало и схватив его в новый захват, она, размахнувшись, скинула его с высоты, прямо в каньон и с удовольствием слушала его последний крик, пока он летел на камни, разбиваясь в лепешку об острые уступы. Асока долго переводила дыхание, прежде, чем снова спуститься в подвал и завернув тело отца в предназначенную ему в подарок рубиновую ткань, бережно устроить на заднем сидении спидера и вернуться обратно в посёлок. Её уже ждали. Клигг, Оуэла и Энакин стояли на крыльце. Стоп. Энакин. Он-то здесь откуда? Впрочем, сейчас не до того.

— Почему именно он? Скажите мне, почему он? Отчего не другие? — спрашивала она неизвестно кого, когда тело опускали в разрытый песок на кладбище возле посёлка, ставя на месте захоронения белый валун.

— Он был очень хорошим другом и прекрасным отцом, его доброта не знала границ. Покойся с миром, Шон Тано — торжественно произнёс Клигг, а Асока долго ещё сидела возле камня и торжественно клялась сама себе, что более никогда не позволит близким себе уйти, сделав всё, чтобы этого не случилось.

— Асока, пойдём в дом, уже прохладно — коснулась её плеча тёплая рука. Она обернулась и увидела Энакина. Тот сел с ней рядом.

— Это ужасно, Энакин. Я не смогу без него. Это так больно, просто не передать словами. Почему я не прилетела раньше? Я могла бы его спасти! — отчаянно выкрикивала Асока, ударяя себя кулаками в колени.

— Не вини себя, Асока, ты правда очень хорошая, ты на маму мою похожа — Энакин был в ужасе от того, что она говорила — Успокойся, вот так, видишь, боль скоро утихнет, я помогу тебе.

Он говорил, а сам незаметно обнял её и положил головой к себе на грудь.