Пророчество тьмы

Утром Далия проснулась в одиночестве. Сквозь сон она ощутила, как Эвон аккуратно, чтобы не разбудить, убрал прядь с ее лица. А затем, накрыв ее одеялом, нежно поцеловал. Она вновь уснула. И как он ушел, Далия уже не слышала.

Глава 24. Эвон

Эвон ждал дня рождения принцессы Эверока сильнее, чем свой. Он знал, что хоть там сможет почувствовать себя счастливым. И свободным. Отец не посмеет ударить его или мать на людях. Он будет сидеть за большим столом и улыбаться всем западным лордам и гостям столицы. А Эвон и Атернай наконец-то, не боясь наказания, смогут отдаться веселью и беззаботности.

Портнихи шили праздничные одежды, кухарки готовили настойки и корзины с северными ягодами, а воины точили ножи и кинжалы, которыми показательно сразятся перед именинницей. Путь королевской семьи был недолгим, и Эвон решил, что лучше проспит всю дорогу на коленях мамы, чем выслушает десятки нравоучений от недовольного отца.

Они приехали в западную столицу к обеду, как раз успев к началу торжества. Эвон гостил здесь и раньше, но ничего не помнил, так как был укутанным в пеленки ребенком. Но сейчас с удовольствием рассматривал деревья и георгины, вдыхая соленый запах океана и ловя лицом лучи яркого солнца. Эвон пытался запечатлеть все в своей памяти, чтобы, вернувшись в холодный Аскар, с наслаждением вспоминать об этих теплых деньках.

Семью Скалей встретили слуги замка и сопроводили в гостевые покои. Конечно, намного роскошнее рокрэйнских. Эвон привык к деревянным стенам и твердой кровати, но бархатные балдахины, шелковые простыни, картины и ковры ему понравились куда больше. В каждой комнате стояли высокие лакированные шкафы, фарфоровые вазы с пышными букетами, пуфы и позолоченные ночники рядом с небольшими шкафчиками. Здесь Скали должны были остаться на ночь, чтобы на следующий день продолжить пиршество. Отец обещал Адеру поохотиться вместе в Большом лесу, а мать – прогуляться по рынку вместе с Иолой Бартлетт. Сыновьям же сказали поиграть с другими детьми и поближе познакомиться с принцессой, ведь, возможно, в будущем их семьи породнятся.

Эвон впервые увидел Далию в тронном зале. Ее рыжие волосы собрали в диковинную высокую прическу, а розовое платье было таким пышным, что принцессе приходилось медленно вышагивать. Она держалась статно, благодарила гостей и, сдержанно улыбаясь подаркам, выслушивала комплименты. Эвон любовался ею издалека. Так же, как Атернай, который все это время хмуро стоял за спиной отца.

Стоило закончиться торжественной части, как музыканты заиграли вальс, а гости закружились в такт музыке по мраморному полу. В тот день Эвон впервые увидел схиальских циркачей. Веселились и взрослые, и дети, которые в итоге утянули с собой и его. Поначалу Эвон робел и стеснялся, в своих фантазиях ему было проще знакомиться с новыми друзьями, да и пристальный взгляд отца обязывал его вести себя подобающе. Но перед громкой музыкой и звонким детским смехом Эвон не устоял. Даже мысли о том, что отец изобьет его, когда они вернутся домой, его не пугали. Сейчас он хочет быть как все: счастливым ребенком, утопающим в мечтах и грезах. Жаль, этого не видит Ранви. Мама оставила ее в Аскаре с нянечками: отец не хотел, чтобы дочь позорила его воинственный род.

В тот день Эвон громко смеялся и искренне радовался. Мама улыбалась, глядя на него, и даже Атер дал слабину. Его хмурое лицо повеселело, стоило Эвону позвать брата танцевать, но отец, схватив за руку, осек его и сказал не поддаваться своим желаниям.

– Стой прямо и держи голову, Атернай. Не забывай, чей ты сын.

– Олафур. – Мама коснулась его руки, но тот небрежно отмахнулся. – Дай им хоть в такой день побыть детьми, а не твоими обученными воинами.

– Закрой рот, Хриса, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Пусть твой ублюдок бегает по залу и строит из себя дурачка. А мой сын не опустится до такого. Поэтому стой, Атернай. А двинешься – убью.

Отец убедился, что их разговор никто не слышал, и, натянув на лицо улыбку, ушел к лордам, которые окружили Адера Бартлетта.

– Не слушай его, сынок. – Мама поправила волосы подбежавшего к ней Эвона. – Иди играть и не забывай улыбаться, мое ситэ.

Она игриво щелкнула его по носу. Эвон засмеялся и, последний раз посмотрев на брата, убежал обратно к детям.

Ему хотелось веселиться и дальше. Он мечтал, чтобы время остановилось или хотя бы тянулось чуть медленнее, но оно нещадно гналось следом и напоминало: скоро он вернется в проклятый Аскар. Там его ждет страх. И боль, которая не закаляла, а убивала.

Бегая по замку и рассматривая витражи на окнах, Эвон нашел дверь, ведущую в маленький красивый садик, который выглядел ухоженным. В нем росли цветы и аккуратно подстриженные кусты. Кроны тонких деревьев переплетались между собой и создавали арку, под которой можно было спрятаться от солнца или дождя. Тут царила тишина, лишь трещали сверчки, сидящие в траве. И Эвон, вдохнув ночной воздух полной грудью, сел на землю, облокотившись на ствол дерева. Он смотрел на небо и считал знакомые созвездия, о которых ему рассказывала мама.