Пророчица

Пока я занимался всей этой бурной, нудной деятельностью, чтобы заполнить медленно тянущееся время, параллельно я обдумывал детали своего плана, в общих чертах уже сложившегося у меня в голове. Для его приведения в исполнение надо было только дождаться того момента, когда все обитатели нашей квартиры проснутся и закончат со своими утренними делишками. Я намеревался провести с ними следственный эксперимент.

Не буду продолжать описывать дальнейшие подробности того воскресного утра (прошло как раз две недели с того дня, как тетя Мотя переступила наш порог). Думаю, что мне в какой-то степени удалось передать читателям то ощущение нетерпения, которым я был тогда охвачен.

К десяти часам, когда все уже встали и я выяснил, что никто из соседей не собирается сейчас никуда уходить, я дождался прекращения утренних перебежек по коридору туда и сюда и собрал всех в коридоре. Вид у меня был пасмурный и скучноватый (нарочно напустил на себя такой), и именно в таком тоне я попросил их поучаствовать в моем эксперименте: хочу, дескать, поточнее представить, как всё происходило в утро того понедельника. Не знаю, что уж они подумали обо мне, но никто не возразил и не отказался от участия. Мы с Виктором пошли к входной двери: проверили закрыт ли замок и дополнительно задвинули засов. «Ты здесь лежал?» — «Ну да, головой туда». Ладно. Вернулись в большой коридор. Теперь с соседкой: «Калерия Гавриловна, приоткройте, пожалуйста, окно в своей комнате и защелкните за собой дверь, чтобы все было как тогда. Теперь всё именно так?»— «Да. Точно так же». Хорошо. Антона я попросил оставить дверь в его комнату незапертой — она должна была играть роль жигуновских комнат, сейчас для нас недоступных. После этого, еще раз удостоверившись, что диспозиция ничем не отличается от той, которая была две недели назад, я велел всем троим посидеть несколько минут в моей комнате и подождать, пока я кое-что проверю. Несколько сбитые с толку, они всё же послушно расселись у меня на стулья и тахту, а я вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Я засек время на своих наручных часах: эксперимент начался.

Буквально через три минуты я стоял перед домом с «коммунхозовской» его стороны и крикнул в открытое окно своей комнаты:

— А я уже здесь! Ау!

Хоть я в начале и предупредил, что буду здесь изображать зайчика, который вышел (и я ведь действительно вышел), но крикнул я в точности, как ежик из гриммовской сказки о еже и зайце, которые соревновались в беге (но и в этом я не погрешил против верности сюжету: ведь я, как тот сказочный ежик, показывал соседям свой фокус-покус).

Я сказал выглянувшему в окно Антону, чтобы он открыл мне входную дверь, и сам оказался у нее еще раньше Антона — слышно было, как он лязгает засовом, отпирая. Зайдя в квартиру, я продемонстрировал участникам своего эксперимента, что дверь в комнату Калерии по-прежнему закрыта и что окно у Антона закрыто на оба шпингалета — условия задачи были соблюдены.

— А как же?… — не докончила вопрос Калерия.

— Ну, тут еще мне надо немного проверить… — напустил я туману, стараясь обойти прямой ответ на незаданный вопрос. — Но я думаю, у милиции теперь не будет больше оснований подозревать кого-то из наших жильцов, — добавил я в гораздо более уверенном тоне.

— Дай то бог! — вздохнула Калерия и от дальнейших расспросов отказалась, чему я был очень рад, — долго изворачиваться мне не хотелось.

Виктор, к счастью, промолчал, хотя и посматривал на меня испытующе. Не исключаю, что он заподозрил нас с Антоном в сговоре (тот ведь мог полязгать засовом и при открытой мною двери), но, возможно, он что-то сообразил, однако встревать не стал.

На Антона я выразительно зыркнул: потом, мол, все объяснения потом.

Я поблагодарил всех за участие, сказал, что мне нужно еще всё как следует обдумать, и мы разошлись по своим комнатам.

Буквально через пять минут — я не стал томить ожиданием ни себя, ни своего Ватсона — я уже был у Антона. Ничего не говоря в ответ на его вопрошающий взор, я подошел к окну, отодвинув шпингалеты, открыл его и пальцем показал наружу. Затем я тем же пальцем обвел круг и опять указал на окно, и, наконец, я описал пальцем круг — хотя и не завершенный — в другую сторону. Хоп! — мой палец теперь снова торчал в окно, указывая на улицу и проезжавшую там детскую коляску — мамаши собирались на бульвар на утренние посиделки.

— Ух ты! — только и мог вымолвить Антон, когда до него дошел смысл описанных моим пальцем магических фигур. — Просто-то как!