Пророчица

Оба сознавались потом, что было страшно. Но деваться некуда — и они отправились к комнате Жигуновых. Виктор резким рывком широко распахнул дверь и одновременно отпрянул в сторону на тот случай, если злодей поджидает их, притаившись непосредственно за дверью, но за дверью никого не оказалось, кроме лежавшего в том же положении трупа Жигунова. Заглянув в комнату, они убедились, что в ней никого нет, и спрятаться в ней просто негде; что происходит во второй комнате, видно не было — дверь, ведущая в нее, была закрыта. Антон, уже ожидавший увидеть ту картину, которая открылась его глазам, повел себя на удивление стойко, несмотря на пресловутую интеллигентскую чувствительность (Витя-то был еще тот паренек с пролетарской окраины — он и до того уже побывал в разных переделках): он не только не упал в обморок, но, собравшись с духом, сделал то, что надо было сделать еще раньше. Стараясь не наступить на кровь и не выпачкаться, он присел около покойного и попытался определить пульс на его запястье, но моментально встал:

— Он давно умер. Тело уже остывшее. — сообщил он свой немудреный диагноз.

Виктор в это время прошел в комнату и, не упуская из виду закрытой двери, проверил оба окна, на которых были задернуты плотные, не пропускающие света шторки, не позволяющие заглянуть в комнату с улицы, — свет при этом проникал через верхние не зашторенные части окон и в комнате было достаточно светло.

— Закрыты оба на шпингалеты — здесь он не мог вылезть. — Пока он констатировал этот лежащий на поверхности факт, в голову ему пришла новая мысль, которой он поделился с подошедшим к нему Антоном, наклонившись к его уху и понизив голос:

— А, может, это она? — кивнул он в сторону закрытой двери.

— Кто? О ком ты говоришь? — невольно тоже перейдя на шепот, спросил Антоша.

— Ну… Вера… Жена его… Спятила… И сидит там, — он опять кивнул на дверь, — нас поджидает…

Тихо, на цыпочках они подошли к двери, расположившись слева и справа от нее, и Антон своей выдергой несильно, но резко толкнул ее (дверь открывалась внутрь). Виктор в это время стоял наготове с поднятым топором. Никто из-за двери не выскочил и никаких звуков в комнате слышно не было. Сквозь образовавшийся проем им была видна стоявшая в противоположном углу кровать, полностью застеленная и прибранная, — видно было что этой ночью на ней никто не спал. Антон немного пригнулся и заглянул под кровать, там было пусто, если не считать небольшой чемодан, стоявший у стены под изголовьем. В левом углу, перед кроватью стоял стул с какими-то тряпками (брюки, рубашки что ли?), висевшими на его спинке, и тоже никого не было. Затаив дыхание, они осторожно переместились в комнату, чтобы увидеть, что скрывается за заслонявшей обзор дверью. Антон говорил, что, еще не сделав этого шага, он уже подсознательно знал, что он там увидит, но, конечно, это было только смутное предчувствие, не подкрепленное никакими реальными фактами. Однако, предчувствие это оправдалось на сто процентов. На стоявшей в углу у окна кровати лежало тело Веры Игнатьевны, которую можно было узнать по высунувшейся из-под одеяла и свесившейся с кровати пухлой женской ручке с узеньким обручальным колечком. Больше никого в комнате не было. Ребята убедились в этом, заглянув под вторую кровать и открыв — со всеми мыслимыми предосторожностями — стоявший по другую сторону окна большой платяной шкаф.

Убитая — ее рука была так же холодна, как и тело Афанасия Ивановича, — лежала на кровати, укрытая пуховым одеялом: видимо, ее убили во время сна, накрыв голову подушкой, чтобы она не могла закричать. И край подушки, и одеяло были пропитаны уже запекшейся кровью, кровяные брызги и потеки густо покрывали и участок стены рядом с кроватью. Ясно было, что кровь из артерий должна была бить буквально фонтаном, чтобы забрызгать стену на полметра выше уровня кровати. Картина преступления была жуткой и вселяющей ужас.

— На полу кровь. И на стенах кровь, — вдруг нарушил молчание Виктор, стоявший чуть позади Антона. Произнес он это хриплым, не своим голосом и должен был откашляться, чтобы продолжить:

— Вот она Матрена Федотовна какая! Провидица. Всё заранее знала.

Антон передернулся.

— Чего ты несешь! Какая провидица?! — он повернулся к выходу. — Пойдем отсюда. Хватит. Не могу больше.

— Да. Пошли. — согласился Виктор, но сделав шаг, он остановился и повернул к окну. — Погоди. Я сейчас. Окно взгляну. — и тут же добавил: — Нет, здесь тоже на оба шпингалета заперто. Здесь выйти нельзя было.

Молча они вышли в коридор, закрыли за собой двери и остановились в растерянности.

— В милицию надо сообщить, — через пару секунд молчания сказал Антон, — что еще мы можем сделать.

— Стой! Погоди! — вдруг неожиданно взвился Виктор в ответ на это, казалось бы, неоспоримое предложение. — Нет, ты понял, кто это? Понял? Квартира изнутри заперта — выйти никто не мог. Это только она могла сделать!

— Кто она? О чем ты?

— Ну, кто-кто? Калерия. Это она их порешила.