Пророк

Микаш прибавил — открылось второе дыхание. Спасибо подсмотренным в эскендерских книгах техникам. Ногу выпускать на выдохе. Сосредоточиться только на движении. Отталкиваться сильнее.

Впереди вздыбливались скалы. Теснина где-то там. Столько демонов! По аурам не сориентируешься. Куда бежать?!

Мелькнул тусклым всполохом отсвет костра.

«Туда!»

«Вдруг ещё демоны?!» — пришла от новобранца предательская мысль.

Да без разницы!

Ифриты дышали жаром в спины. Глаза куйату сверкали колдовской зеленью. Людоеды с рёвом тянулись толстым ручищами за валунами. Попадут — мокрого места не останется.

Последнее усилие. Рвались мышцы, выбивались сердца, лёгкие готовились исторгнуть последний выдох вместе с кровью. Воздух от летящих глыб толкал, сбивал с ног, огненные бичи свистели так близко, что едва не рассекали одежду.

Демоны замерли, словно наткнулись на невидимую преграду. Оскалились и взвыли в бессильной злобе. Огонёк исчез. Осталось только видение безмятежно трепещущего костерка впереди. Выступили тёмные силуэты, замахали руками.

Свои!

Они добежали и рухнули возле костра. Сойки бросились к ним, поднесли воду к губам. Хотя бы горло промочить. Проверяли ссадины. Микаш отпустил внушение. Новобранец заскулил и обмяк, закрыв глаза.

— Жив? — спросил Микаш, переводя дыхание.

— Да что с ним станется? — отмахнулся Орсо. Микаш устало повернул голову.

На новобранца побрызгали водой, и он зашевелился.

— Сам-то как?

— Бывало и хуже.

Только плечо пульсировало, а в остальном ничего страшного. Дыхание всегда восстанавливалось быстро, мышцы погудят с непривычки, пока их снова не придётся нагрузить до предела, а потом и вовсе привыкнут.

— Да куда уж! — горько усмехнулся Орсо. — Такую ораву за собой собрали. Мы уже и не чаяли, что добежите. Повезло вам!

Микаш оглядел Теснину, в которой они так удобно устроились. Дровишек насобирали, костёр развели, вещи разложили. От ветра укрытие, от демонов. На входе ещё широко, почти как поляна или пещера большая, а дальше сузится должно так, что щемиться придётся. Ладно, думать об этом он позже будет.

— Троих нет, — наконец, сосчитал всех Микаш.

— Ты сам дал время до рассвета. Придут, а мы пока прикорнём. Главное, чтобы демонам не попались. Интересно, почему они этого места боятся? — Орсо опасливо огляделся вокруг.

Микаш пожал плечами. Волновать Соек раньше времени не стоило. Они плотно перекусили: похлёбка с сухарями, мясо. На этот раз он хотя бы чувствовал вкус. К ночи стало холодать, в пропотевшей одежде знобило, хотелось жаться поближе к костру. Сойки уже посапывали, новички так и вовсе оглашали окрестности громовым храпом.

— После такого первого боя долго жить будут, — усмехнулся полуночничавший вместе с Микашем Орсо. — Скажи, зачем маршал сюда сунулся? Решил количеством побед своё имя в историю вписать? Каждый поход всё более безумный, ты заметил?

Микаш облизал растрескавшиеся губы.

— Это последние походы. Нужно уничтожить как можно больше тварей, пока есть время.

— Из-за заварухи на юге? Народ постоянно волнуется. Неужто мы не победим шайку простолюдинов с вилами и мотыгами? Уляжется всё, а потом будут новые походы. Больше воинов, когда не придётся на два фронта разрываться.

О грядущем конце думать не хотелось. Микаш только-только нашёл своё место, получил всё, о чём мечтал, и терять это мучительно не хотелось.

— Скажи, с тобой маршал откровеннее, чем с кем-либо! Он ведь не ясновидец и не пророк, в конце концов, — не унимался Орсо. — Идти в долину Междуречья — чистое безумие.

— Он просчитывает варианты. Он не суётся в осиное гнездо, он послал нас сбить его на землю. Нам нужно вовремя отскочить, чтобы рой не накинулся на нас. Только и всего.

— Как бы мы костьми не полегли из-за этого роя.

— В бою — лучшая смерть для воина.

Орсо печально улыбнулся:

— Но хотелось бы ещё пожить. Помяни моё слово — маршал страшный человек. До лая мелких шавок ему дела нет, а кто у него на пути станет — сметёт, как ураган. Я видел его в гневе.

— Внутри каждого из нас свой демон. Внутри меня уж точно.

Они замолчали. В полудрёме глаза Микаша набрели на знаки на скале, почти такие же, как в лабиринте Хельхейма и перед тайным ходом из Эскендерии. Достал листок и кусок угля и принялся зарисовывать.

— Что делаешь? — снова заговорил Орсо.

— Моя девушка такие вещи любит, — он показал рисунки. — Подарок.

— Женщинам обычно цацки и тряпки дарят.

— Она необычная. Книжница. В Университете учится. Тайны и загадки для неё дороже всего, — Микаш улыбнулся, вспоминая.

— И не страшно, что она умнее тебя станет?

Микаш удивлённо вскинул брови:

— Страшно, когда не любят, лгут, изменяют или презирают. А если умнее, так это только повод стать лучше, достойным её.

— Ты удивительный человек. То ли глупый, то ли бесстрашный, то ли гений, то ли безумец. Не пойму, — выдохнул Орсо с неподдельным восхищением.

— Одно без другого не бывает, — усмехнулся Микаш.

— Потому ты командир, а я всего лишь рядовой.

— Станешь когда-нибудь.

— Вот уж вряд ли.