Пророк

— Нет, просто хочу привлечь ваше внимание. — В самом деле, зачем? Я спрыгнула с кушетки и принялась одеваться. — Я не слышу Безликого. Наши ухищрения не помогают. Я верно ошиблась, увидела всё во сне и… Простите! Простите, что потратила столько вашего времени, денег и сил впустую. Нужно остановиться, пока ещё не слишком поздно. Вы найдёте другую, настоящую Норну. У неё обязательно получится достучаться до Безликого. Он и сам хочет быть услышанным, спасти мир. Всё обязательно получится, только не со мной. Отпустите меня!

Он пристально изучал моё лицо, словно пытался разгадать.

— Ты просто устала. Столько занималась, да ещё обстановка не располагает к бодрости духа. Отдохни пару дней, неделю, сколько понадобится, пока уверенность не вернётся, ну? — он протянул ко мне руку и коснулся щеки.

Я отпрянула:

— Нет, я серьёзно. Я хочу уйти!

— Отдохни, а после обсудим на свежую голову, — Жерард бессильно опустил руку. — Я не ошибаюсь: ты — единственная Норна Безликого. Ты его услышишь и приведёшь в наш мир!

Я покачала головой и ушла. Сбегу, как сбегала раньше. Никто меня не остановит.

От беспросветной тоски спасало лишь то, что вернулся Микаш. Ему тоже приходилось несладко. Маршал Комри уехал на Авалор разбираться с домашними делами. Большую часть его людей перевели в другие армии, несколько рот под командованием Микаша оставили патрулировать окрестности Эскендерии. Линия боёв подходила всё ближе, городские стражники не справлялись с наплывом беженцев и бандитов. Нельзя было и шагу ступить, чтобы не наткнуться на вооружённых до зубов Сумеречников.

Я перенесла к Микашу все свои вещи и в нашей с девчонками комнате не появлялась. Что толку безучастно слушать их разговоры, до ряби в глазах вчитываться в очередную книгу, которых я уже изучила гораздо больше моих соседок, или медитировать, до потери сознания, считая кольца на досках на потолке?

Дома… у Микаша, именно его комнату я называла домом, ждали более полезные занятия: уборка, стирка и латание одежды. На вечер я купила особенный ужин, жареную говядину с овощами, и накрыла стол к его приходу. Так соскучилась! Бывало, его поднимали по тревоге среди ночи, и он не возвращался неделями, а мне только оставалась ждать вестей от патруля. Хоть бы не сегодня!

Зазвонили колокола всех храмов — оповещение об опасности. Рыцарей призывали на дворцовую площадь, остальным на улицу выходить запрещалось. Я всплеснула руками. Хоть бы быстрее закончилось!

Загремело в коридоре, вскрикнула сотня голосов. Ослепительная вспышка обрисовала силуэт двери.

Я оцепенела. Сердце вырывалось из груди, по спине катил холодный пот. Там кто-то был! Мягко переступал, скрипя половицами, горели зловещие ауры, монотонно бормотали голоса.

Там что-то жуткое, не стоит туда идти, но всё равно тянуло с неодолимой силой. Чутьё кричало «нет», но я брела как в тумане. Рука сама потянулась за ручкой, скрипнула отворяемая дверь, обдало холодными белёсыми клубами. Шаг, ещё шаг моих босых ступней. Каменный пол, испещрённый родовыми рунами. Из дымки вырисовались устлавшие его тела. Будто уснули, но на самом деле умерли — потухли ауры. Так много случайных жертв, которые даже сопротивляться не смогли. Кому? Перепуганному мальчишке, который ради спасения своей шкуры пожертвовал братством, а теперь трясётся, истекая кровью из выклеванного в отмщение глаза? Я почти видела его лицо, и будто узнавала…

Тёплое мерцание впереди звало, такое родное, как часть меня, тянуло в груди, под сердцем. Шевеление, шелест одежды, голоса гудели неразборчиво.

Догадка пронзила молнией. Микаш! Аура ещё не опала, он жив! Я побежала, спотыкаясь об чьи-то ноги, руки хватали мои ступни, стремясь задержать, уберечь. Нет-нет, я должна спасти его, пускай это будет последним, что я сделаю! Но что же я могу?..

Вот он! Лежал на полу безучастно. Серые глаза смотрели вверх, в необозримые дали. Кто-то склонился над ним… Я знаю его? Знает ли его настоящего хоть кто-то из людей? Может ли постичь?

Он вынул из рукава фиал тёмного стекла и откупорил его. Оттуда потёк сверкающий антрацитовый дым, удушливый и едкий. Он впивался в лицо Микаша осьминожьими щупальцами, ввинчиваясь в рот, глаза, уши и ноздри. Рядом стояли люди в лазоревых плащах и пели низким вибрирующим хором:

— Чего ты хочешь? Пожелай! Мы всё исполним. Будь с нами, будь одним из нас. Наши цели праведны, наш бог приведёт людей в Благостный край, а ты станешь наипервейшим его слугой и соратником. Пожелай! Отрекись от лживых идолов. Они все тебя предали, только мы, мы! Любим тебя по-настоящему! Призываем, грозный Разрушитель, стань нашим карающим мечом!

— Остановитесь! — кинулась я на плечи склонившегося, но он смахнул меня как былинку.

Обернул голову вполоборота. Я обомлела:

— Маршал Комри, молю вас, остановитесь, вы превращаете его в чудовище! Он же так в вас верил!

— Я делаю лишь то, что велит мне долг, — надломлено ответил он и скосил взгляд на мой живот. — И вам советую делать то же. Если никто не будет жертвовать, то и жить тоже никто не будет.