Прорыв на Харбин

Маневр по охвату муданьцзянской группировки противника затрудняли естественные препятствия - горы, болота. Но главным из них была река. Быстрая, шириной до 200 метров, глубиной до двух метров, она полукольцом охватывала город. К нему через мосты вели три дороги: с севера - от Линькоу через Хуалинь, с востока - от Мулина, с юга - от города Нинань. Хуалиньские мосты, как уже известно читателю, были взорваны; значит, ближайшая наша цель пробиться и захватить мосты близ восточной окраины города, у станции Эхэ. Их тоже могут взорвать. Тогда танки пойдут дальше, к южным мостам у пригорода Эхэчжань. Но захват этих мостов в целости и сохранности достаточно проблематичен. Пока танки пройдут с боем десять километров от станции Хуалинь до Эхэ и еще такое же расстояние до пригорода Эхачжань, противник не будет сидеть сложа руки. Следовательно, нам одновременно с главным ударом вдоль восточного берега реки на станцию Эхэ надо нанести и удар вдоль западного берега непосредственно на Муданьцзян. Переправим стрелковые батальоны в районе Хуалиня на подручных средствах и обойдем город с северо-запада.

О том, что город Муданьцзян сильно укреплен, что на подступах к нему имеется не только заранее подготовленная полевая оборона, но и долговременные сооружения из бетона, кирпича или их комбинаций, мы знали. Но полностью оценить возможности этой обороны смогли только в ходе боя, когда пришлось ее взламывать. Доты были различной конструкции, с одной-двумя пулеметными амбразурами, толщина напольной стены достигала метра и более. Доты дополняли многоамбразурные блокгаузы, из которых можно было вести огонь по всем направлениям. В качестве вспомогательных оборонительных сооружений японцы широко использовали толстые кирпичные стены с бойницами. Ими огораживали и территорию военных городков, и входы-выходы из отдельных домов в самом городе, и подступы к важным объектам. Система обороны Муданьцзяна имела несколько основных опорных пунктов. У станции Эхэ находился Восточный военный городок с десятью блокгаузами, огонь которых контролировал мулинскую дорогу. Поблизости, у въезда на мосты, стояло еще шесть блокгаузов. А весь этот предмостный плацдарм в целом прикрывался противотанковым рвом длиной около 2 км. Проезды через него к мостам были минированы. В тесной огневой связи с опорным пунктом у станции Эхэ находился опорный пункт на западном берегу реки. Здесь на высоте, за круговым противотанковым рвом, были построены шесть дотов. Еще несколько долговременных огневых точек располагались вдоль дороги между выездом с мостов и восточной окраиной города. На севере, на гряде высот, стоял Северный военный городок, обнесенный кирпичными стенами с бойницами, здесь было десятка полтора дзотов и два дота. Еще семь дотов обороняли эту окраину и железнодорожную станцию. По обоим берегам реки были отрыты ряды траншей, установлены минные поля и проволочные заграждения.

Такой вид Муданьцзян начал приобретать с первых лет японской оккупации, когда ему отвели роль форпоста и главной базы японской военщины в планируемых ею военных действиях против СССР. В этом отношении Муданьцзян можно сравнить с Кенигсбергом в Восточной Пруссии. Та же роль, тот же военизированный внешний облик. И число японцев, обосновавшихся здесь на постоянное жительство, было значительно большим, чем в других маньчжурских городах. Все четырнадцать городских предприятий, начиная с электростанции и механических мастерских и, кончая крупорушкой, перешли в руки японских дельцов. Владельцами всех крупных домов в центре также являлись японцы. Китайцам была отведена роль рикш, чистильщиков обуви, мусорщиков, которые трудились в поте лица, не смея глаз поднять, чтобы даже взглядом не навлечь на себя гнев и расправу оккупантов. Полагаю, что, если бы оккупация продлилась еще лет десять, китайцев не осталось бы в Муданьцзяне вообще. С ними не церемонились. Один военный корреспондент рассказал мне случай, потрясший меня своей жестокостью. В муданьцзянской провинции японские переселенцы облюбовали для себя район с плодородными почвами. Но как выгнать с этой земли китайских крестьян? Обложили каждое хозяйство громадным налогом - не помогло. Бедствуют, но из родного дома уйти не хотят. Тогда японские власти устроили провокацию, прислали карательный отряд с артиллерией и за несколько дней истребили 85 тысяч человек, не пощадив женщин, стариков, детей. Снесли китайские деревни, и переселенцы начали обживать "очищенную" для них землю{46}. Вот какие дела творились в этой округе и ее военизированном центре - Муданьцзяне, который нам предстояло штурмовать.