Прорыв начать на рассвете

После не совсем удачной операции в лесах под Знаменкой и Климовым Заводом остатки боевой группы Радовского отвели на отдых. Ей грозило расформирование. Казачью сотню поручика Щербакова перебросили в район Дорогобужа, где тогда намечалась карательная операция против 1-го гвардейского кавалерийского корпуса и партизан. А здесь, юго-восточнее, в лесах вдоль Варшавского шоссе активно действовал партизанский полк особого назначения под командованием майора пограничных войск Жабо. Для его ликвидации и решено было вновь восстановить роту русских добровольцев. Ни в 4-й полевой армии вермахта, ни в 4-й танковой, ни во всей группе армий «Центр» для выполнения этой задачи немцы не нашли человека более подходящего, чем майор Радовский.

Ивар после ликвидации кочующего «котла» 33-й армии был срочно отозван в Берлин. Из-под Вязьмы он отбыл не совсем с пустыми руками. Доклад о том, что контрнаступление русских окончательно приостановлено, что их Западный, Калининский и Брянский фронты, действующие против войск группы армий «Центр», измотаны арьергардными боями и не представляют уже серьёзной опасности, что в районе Вязьма – Ржев вдоль оси Варшавского шоссе создан и прочно удерживается выступ, с которого после основательной перегруппировки можно снова броситься на Москву, кажется, удовлетворил берлинское руководство. Докладчик кроме всего прочего представил трофеи, наглядно доказывающие его слова и выводы. Была представлена и пачка фотографий, на которых фотограф из роты пропаганды 5-й танковой дивизии запечатлел тело русского генерала, командующего войсками 33-й армии Западного фронта, той самой, непокорной и стойкой, которая доставила им столько неприятностей в ходе зимних боёв, да и весной тоже. Однако секретного приказа шефа абвера и своего непосредственного руководителя, адмирала Канариса, он выполнить всё же не смог. Но об этом знали только двое, сам Ивар и адмирал Канарис. А поэтому за успешно проведённую операцию по ликвидации штабной группы 33-й армии и важные разведданные о состоянии русских армий на центральном направлении Ивару, который уже не нуждался в этом псевдониме, было присвоено очередное воинское звание. Его военная карьера после блестяще проведённой Вяземской операции, в которой немецкая разведка вновь показала себя с хорошей стороны, и далее обещала быть успешной.

Расставаясь с непосредственным исполнителем одной из главных задач по ликвидации кочующего «котла» 33-й армии майором Радовским, Гелен сказал:

– Я рекомендовал руководству сохранить вашу группу, господин майор. Вы сказали, что у вас большие потери. Так вот мой вам совет: постарайтесь пополнить свою роту из числа военнопленных именно тридцать третьей армии и кавалерийского корпуса. Они физически истощены. Но это – не проблема. За месяц-другой вы их откормите в какой-нибудь тихой деревушке. Там же и будете обучать всему тому, что им понадобится для выполнения новых заданий. Набирайте из тридцать третьей и кавкорпуса. В них есть самое главное – дух. Тот наступательный, агрессивный дух атакующей армии, который совершенно отсутствует у военнопленных сорок первого года.

И вот Радовский вёл группу разведвзвода нового, второго состава. Первого уже не существовало. Под Знаменкой в ходе секретной операции разведвзвод понёс особенно большие потери. На этот раз их задачей было разыскать и нанести на карту расположение аэродрома противника, с которого производились интенсивные полёты армейской, а возможно, и фронтовой авиации. Две ночи назад они переправились на лодках на русский берег и теперь бродили по ближним тылам в поисках аэродрома. Утром им наконец передали более точные координаты возможного базирования аэродрома подскока авиации противника, и ночью они туда пойдут. Но днём людям необходимо было основательно отдохнуть.

Этот укромный лесной хуторок не давал покоя Радовскому. Спал он всего два часа. Вполне, как он считал, достаточно для восстановления сил. Встал, проверил посты и сказал, что пойдёт искупается. Снял и бросил на мох камуфляжную куртку, взял ППШ, сунул в карман несколько плиток шоколада и пошёл.