Прорыв под Сталинградом

Какие-либо комментарии отсутствуют, но чекисты безусловно связывают такое решение с прошлым Герлаха, во время войны занимавшего должность Ic (1 “ц”) начальника отдела разведки и контрразведки в штабе 14-й танковой дивизии. Логика, которой руководствуются русские, следующая: на посту Ic Герлах поставлял командованию данные о противнике, он и находившийся в его ведении отдел разведки проводил допросы военнопленных, чтобы составить ясную картину о положении на фронте. Для русских Ic означает, что они имеют дело с офицером контрразведки и в этом случае нельзя исключать, что ему подчинялось одно из подразделений тайной полевой полиции. Таким образом, Советы видели в лице Герлаха классического военного разведчика, иными словами, “коллегу”. Офицеры МВД не знали, что должность Ic Герлах замещал только в Сталинградском котле и что контрразведка на тот момент уже не играла существенной роли. Тем не менее 24 декабря 1948 года Герлах оказывается в очередном лагере. Прямоугольный штемпель подтверждает: “Дело заполнено правильно. 24.XII.48”.

Обо всем этом Герлах, разумеется, ничего не знает. Его подпись в личном деле датирована 5 мая 1948 года, то есть она поставлена еще во Владимире или в камешковском госпитале, за день до его перевода в Лунёво. По мнению чекистов, настал самый подходящий момент для вербовки Герлаха. Несколько лет за бывшим начальником разведки велось наблюдение, и спецслужбисты уверены, что на этот раз старались не зря. Герлах получает предложение возглавить в СОЗ литературный журнал. Эта должность позволит устанавливать контакты с интеллектуалами по всей Германии, о которых он будет докладывать в своих отчетах. Герлах просит время на размышление. Примерно через четыре недели, в конце июля 1948 года, он раскрывает карты и, к изумлению русских, отвечает отказом: он не может и не желает переступать означенную черту. Расплата следует незамедлительно: уже 14 августа 1948 года его увозят из Лунёва вместе с другими офицерами, также отказавшимися поставить свою подпись! Герлаха доставляют в трудовой лагерь № 435/14, расположенный на одной из главных улиц Москвы – Тверской (в то время улица Горького). Лагерь устроен в многоэтажном еще не сданном в эксплуатацию доме. Его помещения использовались Министерством внутренних дел. Военнопленных разместили в разных частях здания за забором, обнесенным колючей проволокой. Сначала Герлах работает на стройке где-то поблизости, потом машинистом на литейном заводе. 12 сентября 1948 года происходит нечто особенное. На тот момент в Советском Союзе еще находятся сотни тысяч военнопленных. И тут им объявляют о предстоящем визите делегации Немецкого демократического союза женщин из Восточной зоны. По такому случаю возводятся типичные для СССР потемкинские деревни, чтобы пустить пыль в глаза и скрыть катастрофические условия, в которых живут люди: бараки белят известью, военнопленных собирают и выдают новые костюмы. Перед женщинами должны предстать свежие, полные оптимизма люди. Сам Герлах на спектакле не присутствует, но два лунёвца представляют ему подробный доклад:

Ворота открылись, на территорию лагеря въехали автобусы, и из них посыпали офицеры, офицеры и снова офицеры. Оркестр играл “Въезд гостей в Вартбург”. И вот наконец показалась группка женщин в окружении советских мундиров. Один из наших выступил вперед с огромным букетом цветов, эдакий нарядный паренек, и – вы не поверите – прочитал стихотворение. Восемь женщин сидели на трибуне, слегка теряясь среди множества мундиров. Кто-то из антифашистов произнес в знак приветствия политическую тираду. Потом к микрофону вышла депутат СЕПГ Кете Керн[284].

Работу в архивах планировать трудно, особенно если речь идет о секретных или особых архивах. Но во время московских изысканий мне подвернулся весьма любопытный материал – фотоальбом, который документально подтверждает визит женской делегации в лагерь № 435 и в мельчайших деталях совпадает с воспоминаниями Герлаха. Действительно 12 сентября 1948 года лагерь посещала женская делегация. “Нарядным пареньком”, как выразился Герлах, судя по подписи к фотографии, оказался “лучший работник Хоппе” (см. илл.)[285]. “Антифашист”, одетый с иголочки, как и все остальные, – военнопленный Каспари, именно он вручает членам делегации альбом о проделанной работе по перевоспитанию.

Фоторепортаж о визите женской делегации в лагерь № 435. “Лучший производственник” Хоппе вручает цветы