Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда

В середине 1990-х годов южнокорейские производители вступили в игру на международном уровне и принялись оспаривать господство крупных западных брендов. Многие аналитики восприняли это с большим сарказмом. До тех пор развивающиеся страны держали свои амбиции в узде, выпуская товары, продававшиеся под торговыми марками Европы или США. Скептики возвели маркетинг в ранг искусства и утверждали, что, для того чтобы добиться успеха на этом поприще, необходимо тонкое понимание и знание новейших западных и японских стилей, трендов и направлений и даже чувство «комедийного тайминга» (если в нужный момент выпустить на экраны смешную рекламу, она будет очень эффективной). Прежде ни одной нации «третьего мира» не удавалось освоить это искусство, и когда такие компании, как Samsung, начали тратить огромные средства на рекламу и продвижение своих брендов на международном рынке, многие аналитики сочли это напрасными тратами для страны, которой якобы следовало рассчитывать в конкурентной борьбе исключительно на низкую себестоимость продукции и эффективность производства. В качестве образца для подражания они дружно указывали на Тайвань, ибо эта страна продолжала использовать прежнюю модель и производить ноутбуки и прочие высокотехнологичные продукты широкого спроса, которые продавались под брендами Dell, HP и других крупных западных производителей.

Но Южная Корея доказала всем, что эта критика была ошибочной. Хотя некоторые развивающиеся страны, прежде всего Мексика и ЮАР, создали сильные транснациональные корпорации, все это за редким исключением, по сути, региональные компании, конкурирующие на родных континентах в таких областях, как телекоммуникации, СМИ и пивоварение. И только одной Южной Корее удалось создать поистине глобальные бренды в области высокотехнологичной обрабатывающей промышленности, и возглавляют этот список, конечно же, Samsung, Hyundai и LG. Они уверенно завоевывают не только потребителя США и Европы, но и многие зарождающиеся рынки, от Азии до Латинской Америки. Корея – единственный экспортер промышленных товаров в Китай, доля рынка которого в прошлом десятилетии выросла; доля же всех остальных промышленных держав, в том числе Японии, Тайваня, США и развитых европейских стран, сократилась в пользу государств – экспортеров сырья, в частности Индонезии, России и Бразилии.

Это и стало главным импульсом к мощному южнокорейскому прорыву. Агрессивный выход страны на формирующиеся рынки изменил правила игры в глобальной обрабатывающей промышленности. Пять лет назад, оценивая перспективы корейских компаний, аналитики рассматривали традиционный диапазон потенциальных рынков, в первую очередь западный и японский. Теперь же этот диапазон охватывает весь мир; Южная Корея сумела резко расширить пределы возможного для такого сектора, как обрабатывающая промышленность. И сделала она это очень быстро: если в 2003 году две трети южнокорейского промышленного экспорта направлялось в развитые страны, то сегодня столько же идет в развивающиеся. В прошлом году Корея экспортировала в Китай больше товаров, чем в США, ЕС и Японию, вместе взятые. И в этом случае Запад как-то особенно упорно и долго не замечал, насколько быстро менялись правила мировой экономической системы, как быстро Корея становилась глобальным игроком – даже в те времена, когда «глобализация» была еще излюбленным всеми неологизмом.

Еще более впечатляющим мне представляется контраст между Южной Кореей и Японией. Япония, которая изначально считалась общепризнанным экспортно-производственным гигантом, в настоящее время зарабатывает на экспорте чуть больше 10 процентов от своего ВВП, то есть меньше, чем десять лет назад. Сегодня она утратила свой статус «звездного» поставщика высокотехнологичной продукции для Германии. При этом объемы экспорта Южной Кореи продолжают расти мощными двузначными темпами, вдвое быстрее экономики страны в целом; в настоящее время на экспорт приходится 53 процента от ВВП, что почти на 20 пунктов больше, чем всего десять лет назад. За прошедшее десятилетие Южная Корея превратилась в одну из самых открытых крупных экономик мира; сегодня ее внешнеторговый оборот составляет 100 процентов от ВВП. Кроме того, стране удалось сохранить долю в мировой экономике, равную 2 процентам, в то время как доля Японии снизилась почти в два раза, до 7 процентов.

Консервативное общество, мобилизующееся в условиях кризиса