Просьба Азазеля

– Выбирай, – велел он. – Но мне этот, где зажарено сильнее, я люблю… А тебе слишком жареное вредно… Значит, те двое, что явились к Синильде, надеялись встретить там и меня?… Странно… Ладно, посмотрим. Может быть, я их отыщу раньше, чем они меня. Я тоже умею задавать вопросы… Ты что возишься с ножом и вилкой? Мужчины рвут добычу руками!

Михаил послушно принялся разламывать коричневую тушку гуся руками, ожегся, посмотрел на хитрого Азазеля с укором.

– Будь серьезнее, – сказал он с раздражением. – Это не так важно, я долго здесь не пробуду, но уже второй раз слышу, что получили мое изображение с дорожных видеокамер. Там у них программы по распознаванию лиц, представляешь?

Он умолк, не представляя еще, что это такое, просто повторил механически, но Азазель понял, посмотрел с уважением.

– Да вот как-то… А ты?

– Не представляю, – ответил Михаил сердито, – но догадываюсь.

– И тебе ничего в вину не поставили?

– Нет.

– А что сказали?

– Предложили вернуться к сотрудничеству. Я вроде бы то ли торговал нелегальным оружием, то ли руководил какими-то незаконными отрядами.

Азазель подумал, старательно отделяя у гуся переднюю и заднюю культяпки, пожал плечами.

– Программы по распознаванию лиц… Вообще-то это хорошее дело. Ты ешь, ешь!.. Сейчас их ставят на входах в аэропорты, железнодорожные вокзалы и перед правительственными зданиями, но, как ты понимаешь… хотя чего это я, ты же ни хрена не понимаешь из того, что говорю разумное, доброе и вечное, хотя вечного вообще не бывает, а насчет разумного и доброго есть серьезные сомнения… В общем, скоро поставят на всех перекрестках, под контролем окажется уже всяк и даже каждый.

Михаил поморщился, но решил пропустить мимо ушей очередное оскорбление, Азазель всегда был саркастичен, тысячи лет среди людей не изменили, разве что добавили.

– А почему не поставят сейчас?

Азазель прожевал первый кусок, прислушался к ощущениям, только тогда ответил с полным довольства видом:

– Чтобы ты понял, пришлось бы сперва изучить теорию и практику товарно-денежных отношений. Хочешь? Хотя бы по Карлу Марксу.

– Не требуется, – ответил Михаил с надменностью.

– Мог бы и не спрашивать, – понимающе сказал Азазель, – вы ж благородные, а учиться мерзко и низко, это для извозчиков… В общем, видеоаппаратура не такая уж и дорогая, но софт… ему нужны огромные мощности для обработки, которых пока нет. Но с переходом на пятинанометровый процесс все упростится и удешевится… Понял? Да ладно, мог бы и не спрашивать, у тебя такое хорошее верноподданное лицо, исполненное всяческих добродетелей.

Михаил сказал настороженно:

– Значит, теперь эти, как ты говоришь, программы будут замечать нас всюду?

– Точно, – сказал Азазель с удовольствием. – Ты ешь, а то остывает быстро. Жрякать нужно горячим!

– А что можно сделать… чтобы не замечали?

Азазель расплылся в широчайшей улыбке, гоготнул довольно, облизнул губы, блестящие от горячего жира, что едва не стекает на подбородок.

– Великолепно!.. Замечательно!.. Ну просто праздник какой-то!.. Ты всего три дня здесь, а уже мыслишь, как преступник. И не какой-нибудь сопливенький ангелочек озаботился возможностью скрыться от праведных законов, а сам архангел, Глава и блюститель преступает границы, очерченные нашим Творцом!

Михаил сдвинул брови на переносице.

– Но-но, – сказал он строго, – не богохульствуй!.. Эти границы проложены людьми. А я знаю, что у людей нет вечных границ. Ни в чем. Уже увидел и даже убедился… Так что можно сделать?

Азазель сказал весело:

– Я рад, что ты в меня веришь.

Михаил рыкнул уже в грозном нетерпении:

– Ты же Азазель!

– Спасибо, – сказал Азазель. – Могу подсказать, но…

– Никаких отсрочек, – отрезал Михаил.

Азазель прожевал еще кус, Михаил ждал, все больше накаляясь, наконец Азазель вздохнул и развел руками с блестящими от сладкого жира пальцами.

– Знаешь, если вернусь не по своей воле в ад, то сам понимаешь… или нет?… да, не понимаешь, вижу по твоему честному лицу службиста… в общем, мне все равно, закроет ли Творец сюда путь всем-всем, в том числе и ангелам, даже самым безгрешным. Сегодня безгрешны, а завтра уже вроде тебя…

Михаил проигнорировал выпад, не сводя взгляда с Азазеля.

– Что-то хочешь сказать еще?

– Ты уже понял, – ответил Азазель мирно, – но не хочешь признаться даже себе. Потому и жуешь так, словно жабу, а не такого замечательного гуся. Сири, слышишь? На него пора обижаться!

Сири озадаченно промолчала, а Михаил буркнул:

– Ну-ну, скажи ты.

Азазель стал очень серьезным, даже жевать перестал, чуть наклонился вперед и посмотрел Михаилу в глаза.

– Тебе здесь без меня не обойтись. А если обойдешься, то будешь работать криво, косо и все завалишь. На самом же деле наши желания совпадают полностью, хотя и по разным мотивам. Полностью, понял?

Михаил буркнул:

– Это неправильно.

– А весь мир неправильный, – сообщил Азазель. Михаил гневно вскинулся, но Азазель поспешно уточнил: – Я не говорю, что Творец не смог сделать лучше. Напротив, План Его наверняка грандиозный, я не понимаю даже краешка, про тебя вообще молчим, как рыбой о стену.

– Какой рыбой?