Просьба Азазеля

Крупные, широкие и налитые мощью, что заметно выпирает из-под добротно сшитых легких костюмов, лица тоже крупные, угловатые, словно из одних толстых костей, обтянутых кожей. Глаза остро смотрят из-под нависающих глыб надбровных валиков, скулы высокие и широкие, готовые принять удар и не дать повредить глазные яблоки. Один ярко выраженный блондин скандинавского типа, другой черноволосый, но такой же широкий, с ястребиным носом на широком лице.

Михаил не двигался, рассматривая их, а они прошлись по кругу на расстоянии, не сводя с него взглядов.

Блондин наконец остановился, проговорил медленно:

– А вы человек необычный… Да, я бы даже сказал, очень необычный.

Михаил буркнул:

– И что во мне необычного? Хотя вообще-то спорить не буду, я всегда был о себе такого же мнения. И вообще считал, что меня недооценивают…

Он ощутил, что подражает Азазелю, тот подобной болтовней то ли выигрывает время, то ли получает какое-то иное преимущество. За это время второй незнакомец, продолжая оглядывать его с головы до ног, прошелся чуть, чтобы заглянуть ему и за спину.

Михаил не стал разворачиваться в его сторону, рассудив, что его молчащий спутник опаснее, а за движением второго можно следить по теплу от его тела и запаху пота.

– А вас в самом деле недооценивают, – обронил блондин, оставаясь на месте. – Вы уже понимаете, мы не совсем обычные хулиганы… хе-хе, если вообще бывают хулиганы в таком почтенном возрасте и такого, осмелюсь сказать, благородного облика… Дорогой друг, у нас благородный облик?

– Несомненно, – откликнулся второй, которого назвали дорогим другом, – несомненно. Даже в высшей степени благородный.

– Так вот, – продолжил блондин, – вы уже видите, мы очень серьезные противники, но совершенно не боитесь нас, хотя даже не предполагаете пределов нашей мощи. Однако стойка у вас профессионального воина, что вроде бы спокоен, но держит дистанцию и готов для взрывного движения… как удара, так и уклонения.

Михаил ответил холодно:

– Не понимаю, о чем вы.

– Но вы ж воин?

Он ответил с прежней холодноватой враждебностью:

– Мне приходилось участвовать в ряде войн. Так уж получилось, но это не значит, что хочу драться с вами. Или вообще с кем-либо.

Блондин приятно улыбнулся.

– И мы не хотим, – произнес он проникновенно. – Но, увы, жизнь заставляет. Просто скажете нам, где ваш собутыльник, которого вы считаете собратом по оружию, хотя он все наверняка наврал насчет своих подвигов в локальных войнах… и мы тут же уйдем.

Михаил буркнул:

– Хотел бы я сам это знать. Он исчез так неожиданно… никогда так не делал. Это из-за вас?

Они переглянулись, крючконосый сказал быстро:

– Он не врет, я это чувствую. Что будем делать?…

– Подождем? – предположил блондин.

Крючконосый поморщился.

– У него здесь везде телекамеры. Я даже свет не стал вырубать по дому, эти хитрые жуки наверняка установили и автономное питание.

Блондин указал через окно на высокое здание на той стороне улицы.

– А вон там на крыше можно разместить направленную подслушку. С записью видео через занавески в четыре ка.

– Все, – сказал крючконосый зло, – что можно установить, он установил. Пойдем отсюда. Все равно видит и слышит все, что здесь делается.

Он направился к входной двери, а его напарник посмотрел по сторонам с понятным сожалением нормального человека, которому хочется сломать здесь все, что сломать можно, еще и поджечь напоследок, но соратник уже вышел в коридор, и он бросился за ним вдогонку.

Михаил наконец перевел дыхание, прислушался. В квартире тихо, только на телеэкране с приглушенным звуком сменяются картины катастроф, аварий, заседаний, митингов, драк на улицах, демонстрации на полигонах новых видов оружия…

– Эй, – сказал он, – тебя Кортин зовут?…

После короткой паузы прозвучал тот же синтезированный голос:

– Да.

– А где кофе?

– Как только придет хозяйка.

Он поинтересовался с нажимом:

– А без нее гостю ничего не предложишь?

– Только печенье.

– Давай, – велел он. – Хоть что-нибудь да делай! А то у меня руки трясутся.

Домашний демон не ответил, Михаил настаивать не стал, по словам Азазеля, создаваемые людьми демоны еще совсем дети, еще почти ничего не умеют, им учиться и учиться.

На всякий случай вышел на балкон и посмотрел оттуда, но рассмотрел только, как двое мужчин вышли из подъезда и сели в черный внедорожник с затемненными стеклами, а тот сразу же сорвался с места и вымчался между домами на шоссе.

Дверь распахнулась, вбежала расстроенная Синильда, на лице тревога.

– Ты чего встал?… Сейчас будет кофе с пирожными!

Он поинтересовался с сочувствием:

– Что с подругой?

Она отмахнулась.

– Эти проклятые пранкеры!.. Придурки самые настоящие!.. Разыгрывать президентов и важных шишек больше не получается, так опустились до такой мелкой дурости.

– Ложный звонок?

– Да, – ответила она сердито. – Я примчалась, а она смотрит вытаращенными глазами. У нее все в порядке, звонить и не думала, ты чего, подруга, ну давай тогда посидим, языками почешем, еле вырвалась!.. Гады подобрали не только ее фото, но и голос! И ради чего? Ради дурацкого розыгрыша!