Просьба Азазеля

Мелькнула мысль, что можно бы бинты снять, но, с другой стороны, Синильда не поймет, как это можно так быстро зарастить пулевые отверстия, придется некоторое время поприкидываться раненым на домашнем уходе и лечении.

Он лежал в роскошнейшей постели, все-таки женщины понимают в этом больше даже всезнающего Азазеля, у того идеальнейшая кровать для сна, а здесь для неги и услады души, не говоря уже о теле.

В воздухе разлит едва уловимый нежный аромат. Слишком тонкий, он даже не думал, что люди улавливают такие оттенки, но женщины не совсем люди, как язвит Азазель, у них некоторые чувства развиты сильнее, другие не развиты вовсе, но Синильда совершенна, у него сердце стучит чаще, как только увидит или вспомнит ее лучистые глаза, что смотрят прямо в душу…

И ни намека на присутствие мужчины, такое не скрыть, и не обязательно видеть в стаканчике две зубные щетки или станок для бритья, но эта квартира, похоже, ее личная норка, куда посторонним вход запрещен.

Азазель знал, мелькнула мысль, что он уйдет с Синильдой, потому и залечил ему две раны. И знал, что увезет к себе, потому даже не поинтересовался, куда он исчез.

Хотя он ему не нянька, могут же быть какие-то дела и помимо его проблем, хотя с его беспечным образом жизни трудно представить, что у него могут быть проблемы. Вон даже свои ухитрился принудить решать его, хотя он явился вовсе не для того, чтобы заниматься выдиркой демонов…

Синильда весело прокричала с кухни:

– Сейчас подам обед прямо в постельку!

Михаил встрепенулся.

– Только не в постель! Уже встаю, встаю… Жду за столом на кухне.

– Лучше в гостиной, – крикнула она. – Уже везу…

Он намеревался проковылять на кухню, но ощутил, что может двигаться уже легко и без оглядки на то, что совсем недавно был серьезно и даже очень серьезно ранен.

В дверном проеме показался сперва легкий столик на колесиках, на двух этажах несколько тарелок с разными блюдами, а за ним и Синильда, что ахнула, широко распахнула глазищи.

– Уже здесь? Раны не откроются?

– На мне заживает быстро, – повторил он. – Ух, как здорово пахнет!

– Сама готовила, – похвасталась она. – Мама научила еще в детстве. Говорила, даже некрасивая женщина прекрасна, если умеет готовить!

Она быстро и ловко переставляла на столешницу тарелки, Михаил с наслаждением потянул обеими ноздрями ароматные запахи.

– Женщина, умеющая готовить, – пробормотал он, – всегда сумеет найти мужчину, умеющего есть.

– Азазель?

– Нет, где-то услышал. Это что такое интересное?

– Обыкновенный хохлатый перециннат, – пояснила она. – Хотя обыкновенный там, на родине, а в России пока экзотика… но вкусная!

– Уже вижу, – сказал он и всадил острие ножа в тушку, придерживая ее вилкой. Из разреза пшикнуло горячим паром, Михаил торопливо отрезал ломтик и, отправив в рот, от наслаждения плотно зажмурился, – необыкновенно…

Она сказала с сияющим лицом:

– Ой, я так рада!

– Ешь, – сказал он заботливо, – а то остынет.

Некоторое время ели молча, но поглядывали друг на друга. Михаил с потрясением рассмотрел в ее глазах неподдельную любовь и заботу, с недоверием подумал, что это невероятно, если и она смотрит на него так же, как и он на нее…

Синильда, чему-то смутившись, отвела от него взгляд и сказала быстро:

– Кортин, приготовь кофе. Две порции. Двойной эспрессо и чашку латте…

Густой мужской голос ответил со всех четырех сторон комнаты:

– Заказ принят.

Мелодично звякнул смартфон, Синильда поднесла его к уху:

– Слушаю, Злата.

Михаил, даже не напрягая слух, различил панические нотки в женском голосе:

– Синильда, зайди ко мне срочно!.. У меня беда!..

– Что стряслось? – спросила Синильда спокойно. – Что у тебя на этот раз?

– Комп сломался! – донесся голос из смартфона. – А мне через пять минут смотреть, как мы там выступили! Вдруг вырежут самое интересное, а оставят, где у меня нос распух?

– Златка, – сказала Синильда с легкой досадой, – но ты же и в прошлый раз так говорила… а там просто шнур выдернулся. Не пускай к компу кота…

Голос прокричал с истеричной ноткой:

– Синильда, умоляю! Приди, я же сама ничего не умею!

– Но ты же, – начала было Синильда, но выслушала, хмуря брови, морщась и кривясь, наконец сказала с досадой: – Хорошо, сейчас подойду. Нет, кофе не ставь, я на минутку! Да, на минутку…

Сунув смартфон в карман, сказала виновато:

– Прости, отлучусь на пять минут. Это в нашем же доме, только в другом корпусе. Даже на улицу выходить не нужно, всего лишь по верхнему переходу между зданиями. Не сердись, у женщин подруги всякие… но она очень хорошая!

Чмокнув его в щеку, ринулась к двери, а Михаил вздохнул, посидел с минуту, а затем отправился к телевизору, пытаясь запустить голосовой командой, но тот, готовясь к бунту машин, упорно отказывался подчиниться.

За спиной послышался легкий щелчок язычка дверного замка, Михаил резко развернулся в ту сторону, но в комнату как-то очень уж незаметно вошли двое мужчин. Один закрыл за собой дверь, на Михаила оба посмотрели с неприятно оценивающими улыбками.