Просьба Азазеля

– Что? – спросил Михаил настороженно.

– Мы точно не вегетарианцы!

Михаил промолчал, что такое вегетарианцы, нужно сперва узнать, прежде чем умничать, спросил с надеждой:

– Закончили? Возвращаемся?

– Да, – ответил Азазель. – Почти.

– Это… как?

– Заглянем к одному знакомому, – сообщил Азазель. Он улыбнулся, но что-то блеск его зубов напомнил Михаилу сверкание близкой молнии, после которой следует ужасающий удар грома, от которого вздрагивает и подпрыгивает вся земля. – Ты же понимаешь, эти тупые твари не смогли бы сами даже сбежать из ада!

– Тогда…

– Вот именно. Кто-то помог. А здесь кто-то встретил и укрыл, иначе бы сразу попались.

– И ты знаешь этого, кто встречал?

– Теперь есть догадки, – буркнул Азазель. – Буду рад оказаться неправым. Хотя когда я был неправым? Ладно, мелочи не считаем… Иди в машину!

Михаил бездумно повиновался, Азазель что-то замешкался, наконец выскочил, промчался бегом через весь двор, но не забыл закрыть калитку снова на замок.

Автомобиль распахнул перед ним дверцу, Азазель ввалился на свое сиденье и крикнул:

– Сири, гони отсель!

– А пристегнуться? – напомнила Сири.

– Покомандуй мне, – пригрозил Азазель, – отключу апгрейды!

Но пристегнулся, автомобиль в ответ красиво и математически точно развернулся, но не успел отъехать, как в салоне вдруг все озарило кроваво-красным.

Михаил в испуге оглянулся. Особняк охватило жарким пламенем, словно там весь ад вырвался наружу, языки пламени бушуют во всех окнах, даже крыша на глазах полыхает и вроде бы начинает плавиться.

Азазель оглянулся, двинул плечами.

– Убирать было некогда. Да и многовато. Так проще.

Михаил сказал с сомнением:

– Не слишком жестоко?… Такой дом…

– Их теперь печатают на принтерах, – сообщил Азазель. – Приезжает этакая штука, за пять часов делает все, включая фундамент и крышу. Такие дома стоят дешевле моего автомобиля!.. Добро пожаловать в удивительный мир людей, Миша.

Михаил поднял взгляд на быстро сменяющиеся цифры на дисплее, в арабских цифрах разобрался быстро, до рассвета еще три часа, хотя летом ночи и предельно короткие.

– Хочешь успеть за ночь?

– Да, – ответил Азазель. – Но здесь ночь и после восхода солнца как бы ночь. Рассветает в три-четыре утра, а развращенный демократией народ спит до семи-восьми. А большинство так и вообще… Так что никого не встретим. Возможно.

Михаил некоторое время рассматривал через боковое окно сверкающий в ночи город, наконец повернулся к Азазелю.

– Да что же со мной не так? – проговорил он со злостью и раздражением. – Я спустился за тобой! А вместо этого нужного и полезного дела бегаю по этому людскому муравейнику. В меня стреляли, меня били, сшибали автомобилем… ладно, пытались, я был на волосок от гибели, дерзновенно вмешавшись в План Всевышнего… Это что же, здесь все так живут?

– Бывает и повеселее, – заверил Азазель жизнерадостно. – Намного, мой наивный Борец за Добро! Закон жизни прост: кто не защищается, должен погибнуть. В этом великая хитрость Создателя. Выживают все более сильные, изворотливые и умные. Недалек тот день, когда станут настолько сильными, что вломятся в мир Брия!

– Да ладно тебе, – ответил Михаил мирно, – шуточки у тебя какие-то.

– Придет время, – сообщил Азазель, – увидишь, было ли это шуточкой. Эти животные существа, как ты называешь людей, умело обходят свои животные свойства.

– Это их не оправдывает!

Азазель вскинул руки и тут же опустил на баранку руля.

– Хорошо, хорошо… Но по их планам за ближайшие полвека, а то и раньше, войдут в так называемую сингулярность. Точнее, создадут сингулярность, в которой уже смогут освобождаться от животных тел и полностью переходить в энергетические формы.

Михаил спросил неверяще:

– Ты серьезно?… Могут перейти в мир Брия?

Азазель ответил очень серьезно:

– Может, в Брия, может, в Йецир, а то и в Ацилут. Если не сразу в Ацилут, но очень скоро, у них развитие продолжает ускоряться. Нам не успеть проследить, понимаешь?… Но это люди, Михаил! Они не остановятся и в Ацилуте… а то и вообще сразу пройдут мимо.

Михаил ощутил себя замороженным в глыбе льда. Внезапно ни одной мысли, страх сковал в нем все, даже все чувства. Азазель говорит немыслимое, но не врет, людей знает лучше всех на свете и во всех мирах, за исключением самого Создателя.

Он прочистил замерзшее горло, проговорил сиплым голосом:

– Куда едем?

– Хозяином особняка, – ответил Азазель, наблюдая за дорогой, – в котором мы побывали, числится некий Астегалс. Сам он благоразумно смылся в гости, делая вид, что и не знает, кто к нему вломился. Так, на всякий случай. Но нам нужен именно он, а не тупые твари, что даже разговаривать не умеют.

– Понял, – сказал Михаил озадаченно, – он тоже в особняке или в городе?

– Все зажиточные в особняках, – пояснил Азазель. – Потому так и называются, что особняком от остальных. Меньше чужих глаз и ушей, ясно? Хотя все прикрываются стремлением жить на природе и питаться чистыми продуктами со своего огорода.

Он круто свернул на шоссе, сделал длинную петлю, чтобы выехать на другую сторону, а там углубился по такой же узкой дороге через темный лес.