Прощай, Америка!

Лукаш сунул бутылку назад в холодильник, захлопнул дверцу, не торопясь, расстелил постель. Разделся. Сходил в душ и постоял под теплой мягкой струей минут десять. Не берет, мать его за ногу. Сон куда-то ушел и не хочет принимать Лукаша в свои объятия. Может, жалеет? Помнит, что в конце любого сновидения ожидает Лукаша расстрел, страх и отчаяние.

Лукаш натянул спортивный костюм, сел в кресло и включил телевизор.

Найти какой-нибудь сериал, занудный и серый, попялиться на него некоторое время… и баиньки.

Лукаш переключил несколько каналов. Спорт, ток-шоу, боевик… Новости.

Если вдуматься – тоже сериал. И тоже занудный. И даже мексиканский, как оказалось.

…Равнина, выжженная солнцем, несколько машин, украшенных эмблемами, люди в широкополых шляпах и каскетках с длинными козырьками. А еще несколько человек лежат на сухой земле. И, похоже, часа три-четыре, как лежат. Камера не демонстрирует раны и кровь слишком навязчиво, так, указывает на факт их наличия, напоминает время от времени.

Черная подсохшая лужа возле одного из трупов. Мелькнуло лицо покойника – рот оскален, глаза выпучены – никто не потрудился опустить мертвецу веки. Куртка на груди изодрана и пропитана черной кровью. Лежит убитый на боку, левая рука завернута за спину, правая тянется к пистолету. Пистолет тоже никто не убрал, хотя, казалось бы…

Бродит фотограф, проводя фотосессию для следствия, парень в форменной куртке с видеокамерой продолжает снимать ход сбора вещественных доказательств. В полной тишине.

Ветер, солнце, мухи, вьющиеся над телами убитых…

Лукаш спохватился и включил звук.

– …в полдень. Мексиканские пограничники потребовали от нарушителей сдаться, но те открыли огонь, – журналистка попала, наконец, в кадр, ветер треплет волосы, заставляет журналистку щуриться. – Я обратилась за объяснениями к представителю федеральных властей Мексики Хуану Лопесу. Скажите, Хуан, что именно здесь произошло?

Хуан, худощавый черноволосый мужчина лет сорока, попытался взять микрофон из руки корреспондентки, та не отдала. Хуан кивнул и стал говорить в микрофон, чуть наклонив голову и сутулясь. Еле слышный акцент, медленная, невыразительная речь. Мексиканец скорее вспоминал, чем придумывал. Наверное, заучивал текст с бумажки, чтобы не сбиваться перед микрофоном. Было видно, что для Хуана Лопеса это не самый привычный способ общаться с людьми. Он все время, пока говорил, смотрел куда-то в сторону, мимо объектива, и поправлял свои тонкие усики.

– За последние месяцы, – сказал мексиканец, – резко увеличилось количество случаев попыток проникновения нелегальных мигрантов из Техаса на территорию Соединенных Штатов Мексики. После того как федеральные власти были вынуждены закрыть пункты пересечения границы, люди все чаще пытаются проникнуть через границу тайно.

– А кто именно пытается перебраться из Америки в Мексику? – спросила журналистка.

– Из Техаса… – Хуан пригладил пальцами усики, словно боялся, что ветер сорвет их с верхней губы. – Из Техаса в Соединенные Штаты Мексики идут разные люди. Идут те, кто сейчас не может найти работу на территории Техаса, кто потерял надежду на получение социальной помощи и пособия. Некоторые уходят от войны, как говорят они сами. От гражданской войны. Таких людей мы просим вернуться на территорию Техаса, не применяем силу. Наши попытки привлечь внимание Техасского правительства к событиям на нашей северной границе чаще всего наталкиваются на молчание и бездеятельность. Более того, некоторые группы мигрантов сопровождаются в глубину территории Мексики техасскими пограничниками или полицейскими. Вот как в этот раз.

Хуан Лопес махнул рукой в сторону мертвых тел.

– Здесь двенадцать человек. Четверо из них – в форме пограничной охраны Техаса. И вооружены они… были американским оружием. Кстати, как сообщили наши пограничники, именно офицеры из Техаса открыли огонь первыми. Они даже ранили одного из федералов, после чего наши люди были вынуждены открыть огонь на поражение.

– Вы хотите сказать, что вторжение через границу было организовано официальными лицами? – удивилась журналистка. – Властями Америки?

Хуан Лопес махнул рукой, и кто-то из-за края кадра подал ему полиэтиленовый пакет.