Прощай, Америка!

Краем глаза Лукаш заметил, что человек пять парней из обслуги двинулись к сцене, явно ожидая команды управляющего. Нормальный человек на месте Лукаша постарался бы свернуть неприятный разговор, но… С другой стороны, ребята из Российского контингента тоже не торопились уходить, правильно оценив ситуацию, и миротворцами они в этот момент не выглядели. Судя по всему, они искренне надеялись, что эм-си, он же управляющий, допустит ошибку.

Но вмешался Петрович.

– А не покурить ли нам, Михаил? – спросил Петрович, за руку стаскивая Лукаша со сцены. – Знаю, что не куришь, но начальству нужна компания… Пошли.

– Я хотел напиться, – предупредил Лукаш.

– Вот тебе стакан, хотя ты и так уже довольно далеко продвинулся в осуществлении своей мечты, – Петрович вручил Лукашу стакан и потащил его к двери.

«Калинка, калинка, калинка моя!» – врезали динамики, на сцену выпрыгнула девица в папахе и сапогах. Девица была белая, флаг в ее руках был красным – номер выглядел бы совершенно идиотским, если бы не впечатляющие формы исполнительницы.

– Пошли-пошли, агитатор! – бормотал Петрович, пока они с Лукашем шли через зал к выходу. – За американцев, видите ли, выпьем. За настоящих патриотов, понимаете ли…

– Пошли с нами! – сказал Лукаш чучелу медведя и попытался потащить беднягу с собой на улицу. – Не хочешь, скотина?

– Он подождет, – пообещал Петрович. – Он на работе.

– И хрен с ним, с этим афромедведем… – Лукаш показал дежурившим у входа неграм в цыганских костюмах средний палец левой руки, правая была занята стаканом. – Я еще вернусь!

– Вернешься-вернешься, – Петрович выпихнул Лукаша на улицу, отвел его на несколько шагов в сторону от двери. – Ну ты и набрался, парень…

– А сам-то… – хмыкнул Лукаш. – Кто посуду за столиком бил?

Лукаш отхлебнул из стакана, удивленно посмотрел на посуду, потом на Петровича. В стакане была вода.

– Значит, водичку пьем… – обиделся Лукаш. – Значит, некоторым впадлу выпить водяры за чудесное спасение Михаила Лукаша от грязной руки предателя родины? Сволочь ты, Петрович, после этого… Я тебя, кстати, сегодня уже сволочью называл?

– Наверное. Тебе нужно будет поработать над словарным запасом, сволочь уже не так чтобы в тренде… – Петрович достал из кармана сигареты, закурил. – Как-нибудь разнообразь выступление…

– Мудак… – с готовностью произнес Лукаш.

– Не-а, – покачал головой Петрович. – Не пойдет. Сволочь – это описание моего характера, без оценки интеллектуального уровня. Я очень горжусь своим интеллектуальным уровнем и альтруизмом, поэтому…

– Скотина, – предложил новый вариант Лукаш.

– Путь будет скотина, – подумав, согласился Петрович. – А сейчас закрой рот и послушай.

Лукаш молча кивнул.

Алкоголь каким-то чудом начал быстро выветриваться из его головы. Мир перестал покачиваться, дымка улетучилась. А ведь Лукаш так старался…

– Ты куда свой инфоблок дел, лишенец? – спросил Петрович.

– Не знаю… Наверное, в номере. А что?

– Как-то ты неправильно с техникой работаешь, мальчик. Я тебе еще не припомнил то, что ты свой мобильник вырубил в конце разговора с Колоухиным. Это наводит на разные мысли…

– И что?

– А то, что как-то ты себя ведешь неправильно, Миша, – тихо сказал Петрович. – Такое чувство, что тебе наплевать на…

– Наплевать, – Лукаш сплюнул на асфальт и растер плевок ногой. – Вот так. Причем – на все… И не стоит мне рассказывать, что нужно держать себя в руках, что недопустимо так себя вести… А мне – плевать! Какого черта я вообще тут делаю? И ты тут какого черта делаешь? Хотя да, с тобой понятно, ты архив Колоухина в оборот запускал. Так? Я только для этого был нужен? Только для этого? И жив я остался при налете только потому, что кто-то должен был подтвердить, что да, что украли плохие люди ноутбук с архивом…

– С тобой фэбээровец говорил? – тихо спросил Петрович.

– Этот, как его?.. – Лукаш пошевелил пальцами в воздухе. – Шейкмен? Говорил… Он про многое говорил… А ты откуда знаешь?

– Это я его просил с тобой пообщаться, – сказал Петрович.

– Про флешку? – уточнил Лукаш.

– Про все.

– И зачем?

– Просто так. Чтобы ты имел в виду. И если бы ты не похерил где-то свой инфоблок, то знал бы, что с этого дня правила игры в Вашингтоне изменились. – Петрович докурил сигарету, оглянулся в поисках мусорника, пробормотал «Какого черта, собственно?» и бросил окурок на тротуар. – Изменились правила, Миша. И если бы ты это знал, то, может…

– Что – может?

– Ничего, – Петрович закурил новую сигарету. – Президент США потребовал, чтобы миротворцев убрали из Вашингтона.

– Что? – не поверил своим ушам Лукаш. – Кто потребовал? Потребовал?

– Представь себе. Представь себе… Предупредил, что если миротворцы не исчезнут, то он объявит о своем уходе в отставку. Представляешь, что начнется, если он это сделает? Страну просто разорвет к чертовой маме… И так все держится на соплях…

– Ему что, давно не давали по ушам?