Прощай Берлин

– Не надо волноваться, наша теплая компания спокойно улетит в теплую страну. Я уже договорился, прямо на платформе Аденауэрплац нас будет встречать посол и еще кто-нибудь, они заберут наши вещи, так что это станет уже дипломатический багаж! – безмятежно улыбнулся Жан-Клод, похлопав ладонью по сундуку, в котором заключалось наше главное богатство, ну и, конечно, основная проблема. –   Никто не устроит скандал дипломатам, хотя бы и обезьянским. Все-таки это Германия,  а не Россия!    

       Холодок в моем животе стал превращался в снежный ком, а в голове вдруг зазвучала  песенка: Мы едем-едем-едем, в далекие края... хорошие соседи, веселые друзья... Тра-та-та, тра-та-та, мы везем с собой кота...

        В эту секунду кот, спящий в плетеной корзинке на моих коленях, взвыл и начал выдираться из своей тюрьмы, просовывая лапы между прутьев. Корзина подпрыгнула, покатилась по проходу, и я кинулась ее ловить, придерживая рукой сумку с ноутбуком, бьющую меня по колену.

       Все, что случилось потом впечаталось в память  вспышками дискотечного стробоскопа.

       ...«Моренштрассе» пропел нежный женский голос...

       ...поезд вкатился на станцию... погас свет...

       в кромешной темноте, как труба архангела: Атом-Аларм! Атом-Аларм! Атом-Аларм!  

       ...чахоточное аварийное освещение... белые маски, вместо лиц...

       Атом-Аларм! Атом-Аларм!

       ...огромный башмак Жан-Клода, выбивающий стекло...

       ...Павел помогает вылезти Глебу и они тащат наружу Мишаню: его толстый живот застрял в дыре, куртка рвется...  изнутри его пихает Димка...

       ...я стою рядом с вагоном, вцепившись в корзинку,  Маркиз шипит и завывает...  

       ...большая черная собака... люди  на полу посреди  платформы... у них тоже белые маски, вместо лиц, дикого вида прически... а, это панки...

       Атом-Аларм! Атом-Аларм!

       ...в служебной будке открывается дверь и мужчина в военной форме машет нам руками... что-то кричит...

       ...я бегу вслед за спиной Жан-Клода, спотыкаясь о свои сумки, мимо вагонов, а в них люди, как серые тени, колотят руками в стекла...

       ...в будке посредине - откинутая крышка люка... бетонные ступени, по которым мы скатываемся вниз, вниз... кто-то толкает меня в спину, я почти теряю равновесие... удивительно, как это я не падаю, наступая почти на воздух, на самый край ступенек... вниз, вниз...

       ...мутные лампочки едва освещают стены... шершавые, они до крови царапают руки, но боли не чувствуется... топот наших ног гулко отдается в низких коридорах, по которым мы бежим... мы бежим... кажется, бежим уже несколько часов, сворачивая то вправо, то влево, то еще раз влево, а за нами с лязгом закрываются двери и стихает: Атом-Аларм...  Атом...

       Я валюсь на пол, хватая воздух пересохшим горлом. От запаха пыли и старых нестираных тряпок подступает тошнота. Рядом, в полутьме кто-то дышит надрывно, с хрипом, кто-то стонет, кто-то плачет...

       А потом по мне прокатилась волна неимоверной разрывающей тяжести, и этот визг на пределе слышимости, он страшен, невыносим, он поглощает все, а потом он тонет в темноте.

Глава 2. Руссише элите (3 день после часа Х)

  Чувство такое, что мое тело – это тюбик, из которого жизненное содержимое выдавили через множество дырочек. Я стараюсь глотать воду осторожными маленькими порциями, чтобы она не пролилась. Я знаю, нужно что-то поесть, но не могу смотреть на еду и меня мутит от вида жующих людей. Я выхожу из столовой и, держась за стенку, иду мимо одинаковых темно-зеленых дверей, на которых прибиты номерки 18, 17, 16... Моя дверь 9 еще так не скоро...

– Сюда, Катрин,  быстро и тихо! – Павел довольно грубо схватил меня за плечо и втащил в комнату.

       Я ослепла от темноты, и перед глазами стали прыгать цветные пятна. От неожиданности я не могла даже пискнуть, а сердце колотилось где-то в горле, не давая дышать. «Он сошел с ума... Нас никто не видел...Коридор был пустой... Меня здесь не найдут...»

– Нам нужно срочно кое-что обсудить, и я не хочу, чтоб нас кто-нибудь видел, – он говорил своим обычным холодным тоном, потом включил фонарик и неподалеку зажегся еще один, но чья рука его держала я не имела никакого понятия. «Значит их двое...»

– Ч-что... что в-вы... хотите... – шепот был едва слышен даже мне.

– Я тебе говорил, Паша, надо аккуратнее с женщинами обходиться... Катрин, это я, Дима. Успокойся, все под контролем. Не пугайся...

– Кто бы мог подумать, что после всего, что произошло она еще не потеряла способности пугаться! Ну, прошу прощения за резкость, время военное. Все-все, хватит, теперь о делах! Ты не забыла, для чего мы встречались в Германии?

– Вакцина...

– Вот именно, вакцина. И, по непонятной мне причине, наш багаж, который так и не успел стать дипломатической почтой, а жаль, право, что не успел, так вот, весь наш багаж здесь.

–  Ты можешь себе это представить! Фантастическая удача!! Катрин, мы все доперли!!  Хотя, убей Бог, не помню как это получилось! – Димон бурлил энтузиазмом.

– Господи, дайте дух перевести, – я на дрожащих ногах плюхнулась на ближайшую кровать.