Прощай, Эдем! Книга 2: Деннис

В кабинете издателя бульварного листка зависла недолгая пауза. Якобс пристально смотрел на своего репортера, а тот, в свою очередь, продолжал раздумывать, почему именно Деннис и никто иной.

Первым молчание прервал Бернар.

— Но мне кажется…

Якобс прищурился.

— Что тебе кажется? Не подходит?

Бернар принялся теребить пуговицу на пиджаке — он всегда поступал так, когда пытался точно сформулировать вопрос.

— Нет, конечно же, идея замечательная… Слов нет… — репортер пристально посмотрел на своего шефа. — Только…

— Я никак не могу понять — ты чего-то боишься? Что, этот Деннис страшнее вампира из Нового Южного Уэльса, или как?

Бернар, оставив в покое пуговицу, в упор посмотрел на Фила.

— Нет… — он решил напрямую спросить, почему этот Харпер так заинтересовал Якобса. — Я только никак не возьму в толк, почему именно Харпер? Неужели у нас нет другой подходящей кандидатуры?

Якобс махнул рукой.

— Ну, во-первых, — начал он, — решать, кем и для чего заниматься — это мое дело. Твое дело — согласиться или не согласиться с этим предложением.

Бернар поднял глаза на Фила.

— А во-вторых?

— А во-вторых, — продолжил тот, — во-вторых, я тебе уже сказал — на Харпера у меня кое-что есть… Классный сюжет — крепкий коктейль из мелодрамы, эротики и скандальной информации… Источник информации — я имею в виду человека, который рассказал мне кое-что, — Фил сделал ударение на этом слове, — источник этот очень солидный, проверенный. Так что…

Бернар на какое-то время задумался.

— Хорошо, — ответил он, — хорошо. Я попробую раскрутить всю эту историю… Кстати, а что это за история? — он вопросительно посмотрел на своего начальника. — Он что, влип куда-то?

— С этого и следовало бы начинать, — буркнул Фил, — а то ты сперва вроде бы не соглашаешься, потом — соглашаешься, и только в самом конце спрашиваешь, что за история…

— Что-то интересное?

— Первый сорт! — воскликнул Фил. — Короче, слушай меня внимательно: этот красавчик, баловень судьбы не так давно познакомился с одной подзаборной девкой — самого что ни на есть последнего пошиба, чуть ли не из портовых районов…

Бернар пожал плечами.

— Ну и что с того?

Фил нетерпеливо махнул рукой.

— Не перебивай, когда разговариваешь с начальством, — сказал он то ли полушутя, то ли полусерьезно — во всяком случае, репортер тут же приумолк. — Послушай: значит, знакомится он с этой девкой и берет ее себе в номер гостиницы «Маджестик» на ночь…

Бернар хмыкнул.

— Ну и что с того? Ничего конкретно-изобличающего в этом нет. Если хоть бы одна фотография…

— И это еще не все, — продолжил Якобс, — эта девка оказалась настолько способной, что он взял ее в качестве личной секретарши — впрочем, может быть, я и ошибаюсь, кажется, ее должность при этом Харпере называется «дама для светского сопровождения» или что-то, во всяком случае, похожее…

Репортер с неподдельным интересом посмотрел на Якобса.

— Это уже кое-что…

— Вот и я говорю…

Бернар заулыбался.

— Очень, очень интересно…

— Вот и я о том же…

Улыбаясь, мистер Лафарг посмотрел на Якобса, ожидая продолжения скандальной истории мультимиллионера и проститутки.

— Так вот, — продолжил Якобс, — теперь эта девка живет в роскошных апартаментах «Маджестика», получает какие-то совершенно фантастические деньги — а, насколько я могу судить, Харпер назначил ей немалое жалованье, и…

— …и выполняет роль секретаря по интимным делам, — продолжил Бернар.

Фил заулыбался.

— Такая вот история — если быть кратким. Так что скандал получится — первый сорт… если ты, конечно, поработаешь как следует, — добавил издатель «Обнаженной правды».

Бернар принялся в уме просчитывать, сколько можно запросить с начальства за такую работу.

Якобс, заметив задумчивость и обеспокоенность репортера, неожиданно спросил:

— Ты, наверное, хочешь спросить, как будет оплачиваться эта работа?

Бернар заулыбался.

— Да, я действительно хочу спросить, как будет оплачиваться эта работа, — повторил он фразу Якобса. — А работа, насколько я могу судить, достаточно откровенная и серьезная…

Бернар принялся набивать себе цену, прекрасно понимая, что, кроме него, во всем Мельбурне никто не напишет более скандально и более красноречиво эту историю.

Дождавшись, пока репортер закончит, Якобс произнес, глядя тому прямо в глаза:

— Да, задание это действительно серьезное, я согласен целиком и полностью… Я могу предложить тебе вот что… Насколько ты меня знаешь, я — человек достаточно честный…

Бернар при этих словах едва заметно ухмыльнулся и подумал:

«Знаем мы твою честность…»

— Я человек достаточно честный и поэтому сразу раскрываю карты…

«Ну-ка, ну-ка», — подумал мистер Лафарг.

— …Я давно наблюдаю за тобой. Человек ты, безусловно, талантливый, у тебя очень легкий стиль, ты прекрасно владеешь пером…

«И куда же он, интересно, клонит?.» — размышлял Бернар, слушая шефа.

Бернар больше всего на свете боялся, когда Якобс начинал его безмерно хвалить — зная характер своего шефа, он предполагал, что во всем этом может крыться какая-то ловушка. Однако на этот раз Якобс совершенно неожиданно продолжил:

— Так вот, Бернар, ты — человек безусловно талантливый. Я бы даже сказал — масштабный…