Прощай, Германия

…Вечером в квартире был праздник, домочадцы отмечали нежданную радость. Армейская служба продолжалась и теперь Громобоева ожидала путь-дорога и неведомая жизнь в новой Германии.

Конец первой книги

Книга вторая Ссылка в Германию

Часть первая На родине Екатерины Великой

Глава 1. Граница, как и прежде — на замке

Глава, в которой наш герой завершает последние дела на Родине, отправляется в Брест и натыкается на незыблемый, как и прежде могучий «железный занавес».

Полтора месяца отпуска пролетели как один день. В этот длинный «день» уместились, и поездка к Черному морю с заездом в гости к фронтовому другу прапорщику Гонзе на Украину, и приезд самого Гонзы с многочисленным семейством в гости с ответным визитом, и тур в Москву к дальним родственникам. Выпито «на дорожку» было не мало. В гостях у отца на хлебосольной и гостеприимной Кубани Эдик употребил примерно литров пятьдесят домашнего вина из объёмистых бутылей, и пару ящиков знаменитого шампанского Абрау-Дюрсо, а на Украине с закадычным другом они оприходовали две трёхлитровые банки отборного самогона. Организм пытался робко протестовать, особенно печень, но Громобоев велел ей чуточку потерпеть.

«Молчи гадина, не возражай! Я ведь покидаю Родину, еду на чужбину! Дай погулять напоследок…»

Но все хорошее когда-нибудь, да заканчивается, пора было прибыть в штаб и уточнить, не передумало ли начальство с отправкой капитана-бунтаря в почётную ссылку. К счастью начальство не передумало. Служебный загранпаспорт был изготовлен в срок, предписание на руках, можно отправляться. Эдик зашёл к финансисту, получил окончательный расчет, в продслужбе и вещевой службе продовольственный и вещевой аттестаты, в строевой части ему поставили записи и штампы в документы о переводе. В завершении всех прощальных военно-бюрократических процедур он снялся с партучета.

В гулком и пустом коридоре возле бронированной двери партийной комиссии, за которой хранился секретный партийный архив (в чём его секретность понять было трудно), он столкнулся нос к носу с бывшим заместителем начальника политотдела. Заметно раздобревший за последний год вширь майор Авдеев с завистью выслушал рассказ Эдуарда о хлопотах по сбору документов и предпутевой суете, похлопал Громобоева по плечу и сказал:

— Ну да ничего, надеюсь, встретимся в Германии. Мне тоже пообещали в июне решить вопрос с отправкой на должность начальника политотдела артиллерийской бригады. А пока стою за штатом, жду вызова. Но всё на мази, я задействовал необходимые рычаги и друзья обещали помочь…

— Здорово! Значит, скоро увидимся! Хотя… Группа войск большая, и частей много. Ведь там одних только общевойсковых армий целых четыре штуки. И куда вы попадете ещё неизвестно. Я же в данный момент направляюсь в Магдебург, в штаб Третьей Ударной армии! Учтите, мало ли что, чем чёрт не шутит…

— Непременно разыщу! — пообещал Авдеев. — Будет что вспомнить…

Честно говоря огромного желания встречаться на новом месте службы с этим политотдельцем Громобоев не испытывал, ведь взаимной дружбы или какой-то обоюдной приязни у них не было. Да и верилось с трудом в его скорое назначение в Германию, ведь по слухам число желающих убыть в Западную группу войск превышало вакантные места в сто раз, тем более на высокие должности. И для попадания на тёпленькое местечко требовалось занести в нужные кабинеты немалую энную сумму денег. Поэтому шансов у Авдеева не было почти никаких, но… зачем расстраивать человека. Офицеры пожали руки и расстались навсегда.

А вот не проститься с бывшими сослуживцами танкового батальона Громобоев не мог. Капитан заглянул на часок в казарму, и они распили с бывшим комбатом и заместителями в каптёрке бутылку хорошего коньяка. Выяснилось, что полковник Туманов в далёкой молодости, будучи ещё лейтенантом, в Германии уже побывал, и напутствовал как вести себя в пивных гаштетах и как обращаться с молодыми немками. А Вася Шершавников понуро крутил носом-шнобелем и завистливо восклицал, мол, в армии тех, кто честно служит, почему-то не ценят, а разных демагогов, продвигают на тёплые места.

— Это ты про себя? — на пятом восклицании не выдержал Громобоев. — Ты что ли у нас бравый служака?

— Ага! А про кого же ещё?

— Не ты ли сам неоднократно говорил, что дальше пулемётного полка службы нет? Уже десять лет безвылазно тут штаны протираешь и морду отъедаешь.

— Так это же я имел в виду никакого движения на Восток! А на Запад — сколько угодно и чем дальше, тем лучше!

— Значит, тебя начальники услышали, да не поняли. Что ж теперь будь добр — служи и дальше в своём героическом укрепрайоне!

— Мы тебе это запомним, придет срок — попросишься к нам обратно, — пригрозил Шершавников с едкой ухмылкой.