Прощай, гвардия!

– То мне и без тебя прекрасно ведомо, – огрызнулся великий инквизитор. – Думаешь, я зазря тут сычом сижу? Против силы другая сила нужна. Сейчас за Лизкой лейб-кампания стоит да полки, ею одураченные, которые не знают, что супротив законной государыни выступают. Лейб-кампанцы до конца пойдут, им терять нечего. Остальные на нашу сторону переметнутся, но для этого нужно…

– …Чтобы они императрицу целую и невредимую узрели, – закончил за него я.

– Верно говоришь, фон Гофен, – кивнул Ушаков. – Скоро сюда семеновцы капитана Круглова прибудут. С ними мы на выручку матушки императрицы и пойдем. Помнишь, я тебе о силе говорил?

– Помню, Андрей Иванович, – подтвердил я.

Внезапно меня осенила догадка.

– Скажите, ваша светлость, а не вы ли обставили все так, чтобы Елизавета нутро свое истинное обнажила? Чтобы теперь каждому было ясно, что она собой представляет.

Глава Тайной канцелярии усмехнулся:

– Много будешь знать, скоро состаришься. Лучше предупреди своих молодцов, фон Гофен, чтобы они с солдатами Круглова не схлестнулись.

Я щелкнул каблуками:

– Будет исполнено.

А про себя восхитился хитрой комбинацией старого лиса.

Глава 15

Круглов еще не успел полностью оправиться после ранения, но это не мешало ему отдавать уверенные команды прибывшей с ним роте.

– Рад видеть вас, господин майор, в здравии, – откозырял он мне. – Как воюется?

– Как положено. «Мы ломим, гнутся шведы», – процитировал я классика.

Круглов ничего не понял, но на всякий случай с улыбкой кивнул.

Ушаков снял с дежурства часть ингерманландцев, посчитав, что главные злодеи сейчас находятся не в казематах Петропавловской крепости, а в Зимнем дворце, захваченном мятежниками.

Освобожденный Михай крутился поблизости, стараясь не попадаться мне на глаза. Знает кошка, чье мясо съела.

События развивались стремительно.

Мы с генерал-аншефом, взяв с собой два десятка гренадер, быстрым темпом отправились за императрицей. Круглов и Муханов с основным отрядом последовали за нами к дому великого инквизитора, где встали плотным кольцом охранения.

Как выяснилось, Анна Иоанновна была надежно спрятана во дворце Ушакова. Вместе с ней находился придворный лейб-медик, заботившийся о самочувствии самодержицы.

Выглядела императрица сравнительно неплохо. При взгляде на хитрое лицо Ушакова у меня невольно зародилось подозрение, что немалая часть приступов Анны Иоанновны была инсценирована, причем с его подачи. Хотя царица действительно болела, но пока болезнь не вступила в тяжелую стадию и не вынесла безжалостный приговор.

Для себя я отметил, что надо бы всерьез заняться и этой проблемой, подключив лучших светил медицины. Если государыня проживет на десяток-другой лет больше, хуже от этого стране точно не будет. Да и будущий, еще не рожденный император Иоанн Антонович возьмет в руки бразды правления в сознательном возрасте, а не прямиком из детской колыбельки.

Мы выстроились в центре большой залы, сняли шапки и опустились на одно колено.

– Вижу, что не ошиблась я в твердости вашей, – произнесла Анна. – За службу свою верную не будете оставлены. Трактовать буду вас изрядно! Встаньте, мои герои.

Ушаков подал знак, мы поднялись.

Императрица протянула руку для поцелуя, к которой все присутствующие стали прикладываться по очереди.

Мне царица улыбнулась:

– Что, майор, нет у нас в государстве покоя? Даже в столице воевать приходится.

– Не привыкать, ваше величество. Таков наш солдатский долг, – моментально откликнулся я.

Анна Иоанновна удовлетворенно кивнула:

– Верные слова говоришь. Нельзя о долге забывать.

– А майор-то наш снова отличился, – выступил Ушаков, которому по должности полагалось знать все и вся. – Двух енералов свейских в плен взял.

Императрица восхитилась:

– Ну, фон Гофен, порадовал ты меня. Обоих сразу спеленал что ли?

– Сразу двоих не получилось, ваше величество. Пришлось поодиночке брать. А вот эти молодцы, – я кивнул на Чижикова и Михайлова, – в том мне усердно помогали.

– Дай мне Господь с непорядками разобраться, так я тебя и молодцов твоих по заслугам отблагодарю, – пообещала императрица. – Ну, веди, майор. Пойдем племянницу мою неразумную учить.

Она вышла из дворца Ушакова, спустилась по ступеням к поджидавшим ее саням.

Семеновцы и ингерманландцы, увидев императрицу, радостно зашумели, выкрикнули троекратное «Виват!».

Анна Иоанновна приподнялась в санках:

– Дети мои! Благодарю вас за верную службу. За то, что присяге не изменили, на лживые посулы не поддались. Спасибо вам. – И императрица вдруг поклонилась.

У многих солдат в этот момент на глазах появились слезы. Кто-то крикнул:

– Матушка, да мы за ради тебя… Да что хошь сделаем!

Его поддержали:

– Не сидеть больше Лизке бесстыжей на троне!

– Веди нас, государыня!

– Пошли, братцы, сковырнем самозванку!

– В путь! – скомандовал Ушаков.