Прощай и люби меня

– Кого? – спросила сдуру. Горенко усмехнулся.

– Миронова, конечно. Или есть кто-то еще? – и снова быстрый взгляд, от которого я покраснела, и стало еще более не по себе.

Что-то давящее было в обстановке, в маленькой темной кухне с задернутыми шторами, в странном парне с пронизывающим сквозь затемненные очки взглядом.

"Да он не в себе", – мелькнуло в голове, и, быстро сказав:

– Извините, мне пора, – я направилась к двери.

– Всего хорошего, – услышала в спину, сам Горенко провожать меня не пошел, чему я порадовалась.

Оказавшись на улице, вдохнув полной грудью, почувствовала себя так, словно вернулась из темного мира. Темного, но словно бы хорошо знакомого. Нас с Горенко кое-что объединяло: мы оба, как он выразился, нахватались дерьма, только ему, кажется, повезло меньше.

Усевшись в машину, я задумалась. Не покидало ощущение, что у парня нелады с головой, вспоминались его глаза, слова. Как ни старалась, не могла отделаться от наваждения. Достала телефон, решив позвонить Женьке, и поняла причину столь странного затишья: трубка оказалась разряженной. Что ж, на сегодня хватит, надо двигать домой.

Только я тронулась, как из-за угла показался следователь Морозов. Не знаю, кто-то ему доложил обо мне или его в принципе сложно удивить, но увидев меня, мужчина махнул рукой, предлагая остановиться. Делать этого не хотелось, но разум победил, и я вернулась на то место, где оставляла машину. Морозов не спеша приблизился и ждал поодаль.

– Добрый день, Анна Сергеевна, – сказал насмешливо, я поздоровалась в ответ, – проводите изыскания?

– С чего вы взяли?

– Только не говорите, что проезжали мимо. Я осведомлен, что натворить дел и мешаться под ногами у следствия – ваше любимое занятие.

– И кто же вам об этом поведал?

– Соловьев Роман Степанович, вы, кажется, знакомы?

– Было дело. Надеюсь, он рассказал вам, что меня нагло подставляли?

– Так далеко наша дружба не заходит. Мы можем поговорить серьезно? – он убрал насмешливый тон и нахмурился, всматриваясь в меня. Я занервничала.

– Конечно.

Морозов указал на лавочку по соседству, я достала сигареты, поинтересовавшись, не против ли он. Мужчина махнул рукой.

– Я отлично знаю, – начал он, – что искреннего разговора у нас не получится. И вовсе не потому, что вы потенциальная обвиняемая в убийстве.

– Занятно, – усмехнулась я.

– Вероятно, Миронов-младший поведал вам о наших с ним взаимоотношениях.

Я неоднозначно повела головой, Морозов усмехнулся, доставая пачку и закуривая.

– Знаете, что забавно, Анна Сергеевна, – продолжил, выдохнув дым, – на дело должен был ехать другой следователь, но обстоятельства сложились так, что приехал я. Ситуация мне показалась любопытной, особенно если учесть, что в нее впутаны вы, – я не стала комментировать данное замечание, хотя оно мне не понравилось. Выходит, в этом городе все, кому не лень, интересуются мной, а я и знать не знаю. Конечно, после истории с выборами я стала заметна, но не настолько же. Выезжая на место преступления, Морозов не догадывался, что и кто его там ждет. Однако меня узнал. Мужчина тем временем говорил:

– Вернувшись в отдел, я должен был передать дело, однако решил ходатайствовать о личном его ведении. И знаете, мне с удовольствием дали разрешение.

– Что в этом удивительного?

– Так-то ничего, однако у меня сложилось впечатление, что этого поступка ждали. И если бы я не пришел, оставили бы дело мне без моего согласия.

– Хотите сказать, кому-то выгодно, чтобы расследование вели именно вы?

– Точно. Догадываетесь, почему?

Я вздохнула, Морозов весело хмыкнул.

– Вижу, что догадываетесь. О моей закоренелой антипатии к вашему суженному узнать несложно, особенно если человек помнит о деле шестилетней давности. Теперь смотрите, что мы имеем: подозреваемая в убийстве подружка местного… бизнесмена и следователь, этого самого бизнесмена недолюбливающий.

– Женька не замешан в убийстве Жиркова, – не выдержала я.

– Это он вам сказал? – насмешливо спросил Морозов, я промолчала, нахмурившись. – Что ж, наша задача не ворошить дело прошлое, а разобраться в настоящем.

Я уставилась на него.

– И что вы скажете о настоящем? Считаете, я убила Пархоменко? Выдумайте хоть одну объективную причину.

– Причин может быть масса. Во-первых, вы могли увлечься парнем, говорят, он пользовался популярностью у девушек. Вы приходили к нему несколько раз, мог завязаться роман. Само собой, менять Миронова на этого парня вам бы в голову не пришло, а он начал наглеть, вот вы и хватили его об угол шкафа. Или такой вариант… Вы знаете, чем занимался Пархоменко?

– Понятия не имею. Я же говорила, мы не успели близко познакомиться, и интерес у меня был сугубо деловой.

– Хотели помочь Горенко, – кивнул Морозов, – забавную историю вы сочинили, но Горенко, само собой, все подтвердил. Вы, кстати, сейчас не от него?

Я покраснела, не сумев скрыть правду, Морозов снова усмехнулся.

– Оплакивали товарища? – заметил весело. – Так вот, второй вариант. Вы могли иметь с Пархоменко какие-то дела, и он грозил раскрытием сего факта или просто показался опасным.