Прощай, моя красотка

— Все зависит от того, что вы собирались за них купить.

— Те сигареты у вас?

— Одна из них. Но они ничего не доказывают. Как вы сказали, кто угодно мог иметь ваши карточки. Меня просто интересует, почему они были там, где были. Пожалуйста, какие-нибудь мысли!

— Насколько хорошо вы знали Мэрриота? — почти дружески спросил он.

— Нисколько. Но я уже имею о нем некоторое представление. Оно до того очевидно, что прилипло к нему сразу.

Амтор легко постукивал пальцами по столу. Индеец с крепко закрытыми глазами, должно быть, все еще спал, положив подбородок на огромную грудь.

— Кстати, вы знакомы с миссис Грэйл, богатой дамой из Бэй Сити? — поинтересовался я. Он безразлично кивнул.

— Да, я лечил ее. У нее был небольшой дефект речи.

— Вы хорошо над ней поработали, — сказал я. — Она говорит так же хорошо, как я сейчас.

Это не позабавило его. Он все еще постукивал по столу. Я прислушался. Что-то в этом стуке мне не нравилось. Он звучал, как код. Амтор сложил руки и немного отклонился назад.

— Что мне нравится в этом деле, так это то, что все знают друг друга, — сказал я. — Миссис Грэйл тоже знала Мэрриота.

— Откуда вы это взяли? — настороженно спросил он. Я ничего не ответил.

— Вы должны рассказать полиции об этих папиросах, — посоветовал он. Теперь я неопределенно пожал плечами.

— Вам интересно, почему я до сих пор не вышвырнул вас? — приятно, аж под ложечкой похолодело, сказал Амтор. — Второй Посев может сломать вам шею, как стебель сельдерея.

— Признаюсь, меня это интересует, — огрызнулся я.

— Кажется, у вас на происшедшее свой взгляд, есть какая-то теория? Имейте в виду, выкупы я не плачу, особенно ни за что. Кроме того, у меня много друзей. Но есть люди, которые хотели бы выставить меня в плохом свете. Психиатры, сексопатологи, невропатологи, отвратительные человечки с резиновыми молотками и полками, уставленными книгами. И, конечно же, все они мои враги, а я для них — шарлатан. Так какая у вас теория?

Я попытался привести его в замешательство пристальным взглядом, но ничего не получилось. Я почувствовал, что облизываю губы.

— Я не могу вас винить за то, что хотите скрыть. Об этом деле мне надо немного поразмыслить. Возможно, вы более интеллигентный человек, чем мне показалось. Я тоже ошибаюсь. А тем временем… — он положил руки на белый шар.

— Я думаю, Мэрриот сам не вымогал у женщин, — сказал я. — А был наводчиком у банды. Но кто говорил ему с какими женщинами связываться, чтобы узнавать, когда и куда они выходят? Он сближался с ними, поил их, вывозил в свет, а затем ускользал на мгновенье к телефону и рассказывал соучастникам где действовать. Вот и вся моя версия.

— Вот, оказывается, как, — осторожно сказал Амтор, — вы представляете Мэрриота в тесной связи со мной. Я чувствую небольшое отвращение к такой версии.

Я подался вперед, и мое лицо теперь было на расстоянии фута от его лица.

— Вы — шантажист. Как бы вы не выкручивались — это шантаж. И дело не в визитке, Амтор. Как вы говорите, у любого они могут быть. Не в марихуане даже — вы не будете заниматься такой дешевкой с вашими возможностями. Но на обратной стороне каждой визитки ничего не написано, чистое место. А на чистых местах, иногда бывает и на исписанных, проявляются какие-то невидимые надписи.

Он сурово улыбнулся, но я едва ли заметил это. Его руки двигались по белому шару.

Свет погас. Стало темно, хоть глаз выколи.

Глава 22

Я вскочил, отбросил стул ногой и вытащил пистолет из кобуры. Пиджак был застегнут, и я малость промедлил. Ощутил всем телом волну воздуха, а следом зловоние. В полной тьме индеец ударил меня сзади, прижал мои руки к бокам и стал меня поднимать. Я бы мог пострелять вслепую, но особого толку не было бы. И друзья далеко.

Я отпустил пистолет и схватил индейца за запястья. Они были сальными, и мои руки соскользнули. Индеец поставил меня на место сильнейшим толчком, голова чуть не отлетела. Теперь он схватил меня за запястья. И вывернул мне руки. Уперся коленом в спину и согнул меня.

Я пытался неизвестно зачем закричать. Ловил ртом воздух и не мог поймать. Индеец отшвырнул меня, в сторону и, когда я упал, обхватил туловище ногами. Его руки добрались до моей шеи. До сих пор я иногда просыпаюсь по ночам. Я чувствую эти руки и вонючий запах индейца. Я чувствую, как дыхание борется и сдается под натиском потных пальцев. Тогда я встаю, выпиваю глоток виски и включаю радио. Но не могу отмахнуться от воспоминаний, о том, что я почти потерял сознание, когда увидел, что снова зажегся свет, но уже кроваво-красный. Так увидели мои налившиеся кровью глаза. Мимо проплыло лицо, и рука мягко притронулась ко мне, хотя другие руки все еще сжимали мне горло.

Мягко, словно через вату, прозвучал голос:

— Пусть немного подышит.

Пальцы ослабли. Я вывернулся из них, но что-то сверкнуло, и я получил жестокий удар по челюсти.

— Подними его на ноги, — все тот же голос. Индеец поставил меня на ноги и потянул к стене, держа за вывернутые запястья.