Прощай, Нью-Йорк? [СИ]

Я с трудом принимаюсь за уборку и не потому что не хочу убираться, а потому что мне очень тяжело разбирать свои старые вещи, находить разные предметы из прошлого, которые наполнены своей историей и от всего этого болит сердце. Воспоминания, какими бы они ни были хорошими или же плохими, они всегда наводят тоску, печаль… и грусть.

Я выкидываю почти все свои старые вещи, вытираю пыль насколько это возможно, переношу все коробки в кладовую и визуально ателье становится похоже на ателье, в котором я работала.

Поверить не могу… я столько лет работала здесь! Я начинала здесь, здесь я поняла, чем хочу заниматься и кем хочу быть, здесь я научилась всему, что сейчас умею, здесь я набралась опыта, это место стало точкой моего старта и вот… спустя четыре года я вновь здесь, я, кажется, вновь вернулась к началу.

Самым тяжёлым было прибраться в своём старом кабинете, а точнее самым тяжёлым для меня было снять своё свадебное платье и убрать его в коробку подальше от своих глаз. Это платье — нож в сердце, который мне уже никогда не вытащить.

Но я справляюсь, пересилив себя, я убираю платье, прячу его в кладовой и, вернувшись в кабинет, привожу его в порядок. К вечеру я практически заканчиваю уборку, попутно говоря с Софи по телефону. Она нашла большое помещение для производства моей одежды и уже отобрала заявки о приёме на работу и назначила собеседования. Что бы я без неё делала…

— Привет, — слышу я знакомый женский голос и, вздрогнув от неожиданности, оборачиваюсь на распахнутую дверь своего кабинета, у порога которой стоит Джессика.

Я сижу на полу, потому что разбирала одну из коробок, и я не понимаю, как не услышала, как она зашла.

Джессика с тоской во взгляде оглядывает кабинет, задерживаясь глазами на фотографиях, висящих на стенах, среди которых есть и мы с ней.

— Привет, — едва слышно говорю я, поднимаясь с пола и Джессика, развязывая свой синий шарф и расстегивая пальто, проходит в кабинет и сев на кресло переводит на меня задумчивый взгляд.

— Он всё же вернул его тебе, — говорит она, опуская взгляд на шарф в её руках. — Клэр…

— Джек сказал тебе, да? — перебиваю её я и, скрестив руки на груди, присаживаюсь на стол стоящий напротив девушки.

— Клэр, что происходит? — качает головой Джессика. — Брайан, правда, бьёт тебя и ты… всё это терпишь?

В её взгляде я вижу панику, непонимание, замешательство и страх, а затем мой взгляд падает на её большой круглый живот. Джессике нельзя волноваться, особенно сейчас.

— Что именно Джек сказал тебе?

— Клэр, ответь на вопрос, — не успокаивается она.

— Брайан пару раз ударил меня по щеке и чуть сильнее положенного сжал мои запястья, — усмехаюсь я. — Ничего серьёзного и… это было в порыве гнева и злости, в каком-то смысле я сама нарывалась, но со мной всё в порядке.

Я хотела сказать подруге, что у меня было сотрясение из-за Джека, когда он случайно толкнул меня, но потом я вспоминаю, что она об этом не знает.

Мне самой тошно от своих слов, но Джессика беременна, а за мной следят. Брайан не позволит, чтобы его карьере угрожало хоть что-то, даже слухи.

— Как ты вообще это допустила? Как позволила какому-то мужику ударить тебя? — действительно не понимает она, повышая тон.

Если бы я знала…

— Я никому ничего не позволяла…

— Ты стала слабой, Кларисса, — вдруг перебивает меня Джессика, а я замолкаю, с удивлением уставившись на неё. — Я помню тебя сильной девушкой, которая всегда, при любых обстоятельствах была готова дать отпор, которая всегда была готова защищать и не давать себя в обиду, которая была готовая дать сдачу и даже мстить! А сейчас… я тебя совершенно не узнаю, — говорит Джессика и её тон то повышается, то стихает. — Ты… Брайан сделал тебя слабой, но я не понимаю как, каким образом? Что он с тобой сделал, Кларисса?

— Ничего, — слишком быстро отвечаю я, и, отведя взгляд, обхожу стол и сажусь за него.

— Ты должна вернуться, ты должна вновь стать той сильной Клариссой, чтобы бороться, чтобы… вернуться ко мне и к… Джеку, — говорит Джессика, но я лишь с недоверием опускаю взгляд. — Клэр, — вдруг подходит к моему столу она и мне приходится посмотреть на неё. — Хоть ты и бросила меня и Джека, хоть тебя и не было четыре года, не знаю как я, но ты всё равно всё ещё моя лучшая подруга, — берёт меня за руку она, и во взгляде Джессики я вижу лишь нежность и сожаление. — И я всё ещё люблю тебя хоть немного и злюсь, — улыбается она. — И я всё ещё знаю тебя и так сильно измениться сама ты не могла, ты бы просто не захотела…

— Джесс…