Прощай, СПИД! А был ли он на самом деле?

Вход в отель «Caravel» был блокирован припаркованными роскошными машинами гостей, но толпы не было. Мы вошли в знакомое бесцветное фойе, прошли на нижний этаж и там стали свидетелями всего великолепия конференции. Это было так, как будто мы вошли в Хондос Центр[52] в Панграти. Продукция фармацевтических компаний была представлена в разукрашенных киосках наряду с огромными плакатами, изображающими множество юных Адонисов, лежащих на солнышке. На некоторых плакатах красовались надписи вроде «Жизнь продолжается», некоторые были вообще без надписей – картинки говорили сами за себя. Желтые сумки, наполненные подарками, распределялись только среди врачей. И множество известных имен вокруг: Gilead, GlaxoSmithKline, Abbott, Boehringer Ingelheim, Bristol-Myers Squibb, Pfizer, Roche, Tibotec, Prezista – все названия конкурирующих компаний. Какое торжество. Элегантные служащие стояли за киосками, готовые приветствовать нас.

Вокруг прохаживалось всего несколько человек. Вид у них был космополитический, полностью гармонирующий с присутствием службы безопасности. Киоск неправительственных организаций был похож на экзотическую птицу. Я думала, что там не было ВИЧ-позитивных, пока не увидела свою подругу, Александру Атинаиу. В этом был определенный смысл, потому что мы обе были авторами соответствующих книг.

Вечером должен был состояться прием на щедрые пожертвования, сделанные большими фармацевтическими компаниями. Я совершенно не хотела на это смотреть, но Жиль взял мою маму на вечернюю сессию. Они хотели послушать речь о случаях, когда ВИЧ-позитивные пациенты прекращали лечение СПИДа, а потом вновь начинали. Позже мне сообщили, что ученые на собрании только сравнивали количество Т-клеток до и после прекращения приема лекарств. Но они совсем не говорили о том, как люди себя чувствовали до и после. «Мы не знаем количество Т-клеток у Марии, потому что Маниотис велел нам не проверять его», – озабоченно сказала мама. «А вы знаете количество ВАШИХ клеток Т4? А я? Почему же Мария должна знать?» – ответил ей Жиль в его обычной милой манере.

Позже в тот же день, мой любимый показал мне еще одну новость[53]. «Центральный Археологический совет отклонил запрос министра здравоохранения об освещении Парфенона красным светом в честь Всемирного дня борьбы со СПИДом 1-го декабря». К счастью Центральный Археологический совет настоял на своем; это было избавление лишь по счастливой случайности.

Как будто чувствуя, что может произойти, Василис Василикос решил вмешаться, и представил свою телевизионную программу «Axion Esti» на следующий день, за неделю до Всемирного дня борьбы со СПИДом. Наконец-то кто-нибудь окатит их холодной водой. В самом деле, мое появление было «живым доказательством», что можно прекрасно выжить и без использования лекарств от СПИДа, даже если вы чуть было не погибли от использования этих самых лекарств. Это произвело огромное впечатление.

Реакции на мои разоблачения были многочисленными и трогательными. Это было похоже на Олимпийские игры; люди хотели не столько победить, сколько принять участие. Позвольте мне начать с письма от новой ВИЧ-позитивной подруги с Крита. Она уже появлялась в этой книге, но до сих пор была под псевдонимом:

Доброе утро, моя дорогая Мария,

Причиной этого письма стал теле-марафон проведенный сегодня на ЕТ1 (греческий национальный телевизионный канал) о ЮНИСЕФ на тему «Ребенок-Бедность – СПИД». С тех пор, как они разрушили Африку тем, что создавали бедных, осиротевших и больных детей, они эксплуатируют человеческое сострадание и доброту, организовывая теле-марафоны, чтобы собирать деньги, предназначенные для того, чтобы якобы «помочь» обездоленным. И весь мир, словно под гипнозом, проглатывает все, что они ему дают (ОНИ загипнотизировали его, я имею в виду США).

Поэтому я передумала. Я хочу написать свое имя ПОЛНОСТЬЮ (ИМЯ + ФАМИЛИЯ). Так много людей поднялось и заявило о неприятии СПИДа. Таким способом я заявляю о своем неприятии ЛЖИ и СПИДа.

Целую, Иоанна

Вы поняли, кто это был? Под псевдонимом Eleni она зашла в «Гераклио» и открыла, что мы являемся секретными номерами, как узники Освенцима. Теперь она открыла свою личность: Иоанна Драмитинос из Ретимно.

Другой человек предупреждал меня: