Прощальный фокус

Сабина перекатилась на бок, чтобы глядеть на нее. Здесь было совсем как в огороженном курортном садике. В траве просвечивали плитки – чтобы было куда ступать.

– С тех пор прошло лет двадцать, нет, больше. Я тогда днем училась на архитектора, а по вечерам обслуживала столики. Однажды я несла коктейль, запомнилось, даже не знаю почему, что это был «Манхэттен» с двойной порцией вишенок, взглянула на сцену – а там мужчина несказанной красоты.

– Гай! – не удержалась, чтобы не встрять, миссис Феттерс.

– Да.

– Хотела бы я его увидеть, – сказала Берти.

– Никому на свете так не шел смокинг, как ему. – Сабина была рада рассказать им эту историю, в которой Парсифаль был молод и красив. И в которой оба они еще не знали, что их ждет. Это и было началом всего. – Я опустила поднос на столик и застыла как вкопанная, все смотрела и смотрела на него. Он показывал номер, который назвал «Кроличий лаз»: запускал кролика себе за ворот и вынимал из рукава, сажал в шляпу, а вытаскивал из штанины. Очень изящный и смешной фокус. У Парсифаля были такие красивые руки.

– С самого детства, – заметила миссис Феттерс.

– А потом он сказал: «Для следующего фокуса мне понадобится ассистент» и протянул мне руку. Я стояла у дальней стены зала, но поняла, что обращается он ко мне. И поднялась на сцену.

– И он вас разрезал надвое? – спросила Берти.

– Вроде бы в тот вечер я ничего особо интересного не делала. Кажется, держала кролика и вытягивала карту из колоды. Все вспоминается как в тумане. Я ужасно нервничала, – ведь я впервые оказалась на сцене, под софитами.

– Ну а потом что было? – спросила Берти и опустилась на траву.

– Потом он предложил мне работу. Но заставил меня пообещать, что учебу не брошу. Я думала тогда, что ассистенткой заработаю кучу денег.

– И вы прождали столько лет, чтобы пожениться, – грустно сказала Берти, похоже, вспомнив, что и ей придется еще подождать.

– А вы когда планируете свадьбу, Берти?

Берти, повернув руку, взглянула на кольцо, словно на часы, которые должны были подсказать ей точное время.

– В следующем месяце.

– Берти выходит замуж за самого милого юношу в Аллайансе, – сказала миссис Феттерс. – Наконец хоть кто-то в этой семье проявил хороший вкус по части мужчин.

Сабина пожала плечами:

– У Парсифаля был отличный вкус по части мужчин.

– Вот как? – удивилась миссис Феттерс.

– С ним рядом почти всегда были очень милые юноши. И Фан. – Она указала на могилу, словно напоминая. – Лучше человека, чем Фан, и представить себе невозможно. Это была настоящая любовь.

Феттерсы поглядели на табличку, как будто надеясь найти там подтверждение слов Сабины.

– Я люблю Хааса, – проговорила Берти.

– Хааса?

– Юджина Хааса. Но Юджином его никто не зовет. – Она поводила по траве ладонями. – Сабина, а может, вы приедете на свадьбу? Понимаю, что путь не близкий, но Хаас вам понравится. И с Китти познакомитесь. Китти будет вам страшно рада.

Сабина улыбнулась, представляя себе Берти в подвенечном платье – ослепительно белом, с пышными, суживающимися книзу рукавами и вырезом в форме сердечка. Берти наверняка относится к тому типу невест, что плачут на собственной свадьбе.

– В Небраске я не бывала.

– Тем более вам надо приехать! – воскликнула миссис Феттерс. – Ведь вы тоже теперь семья. Это будет, как если бы Гай приехал на свадьбу. Понимаете?

– А как вы справляли свадьбу? – спросила Берти.

Парсифаль хотел пожениться, чтобы Сабина не разорилась, уплачивая налог на наследство.

– Свадьбу мы справляли дома под вечер. Погода была чудесная. Парсифаль подметил, что солнце лучше всего освещает бассейн в половине пятого. Он всегда придавал большое значение свету. Мы позвали всех знакомых фокусников, торговцев коврами, антикваров и архитекторов. Все прошло очень хорошо.

«Я люблю тебя, – сказал Парсифаль. – Будь моей вдовой».

– А ужин вы устраивали? – спросила Берти. – А танцы были?

Сабина кивнула. С могил до нее долетал запах лилий.

– Ужин мы сделали в саду. И танцы – на лужайке. Танцевали много.

Люди, которые их любили, пили тогда изрядно, пили и плясали.

– Если ты хочешь пожениться, – сказала Сабина, – не обязательно устраивать свадьбу.

– Я хочу закатить всем праздникам праздник, – ответил Парсифаль.

Когда с лужайки была подобрана последняя салфетка и полк симпатичных официантов, унося взятую напрокат посуду, покинул дом, оставив его, что примечательно, точно таким, каким он был до прихода гостей, Сабина и Парсифаль подвели итог вечеру, припомнив, кто за кем приударял, кто был наряднее всех и кто вел себя не самым лучшим образом. Он обнял ее, и новобрачные протанцевали по кухне несколько па – Сабина мурлыкала мелодию. «Моя жена, – сказал он. – Моя красавица-жена!» Он поцеловал ее раз, другой, третий, и они рассмеялись, а потом, пожелав друг другу спокойной ночи, прошли по коридору и разошлись в разные стороны, как уже сотни раз делали после ухода гостей.

– Спокойной ночи, Парсифаль, – сказала Сабина.

– Спокойной ночи, миссис Парсифаль, – ответил Парсифаль.