Прощальный подарок Карла Брюллова

– Владимир Александрович, нам завидовала и завидует добрая половина наших знакомых, – усмехнулась Любовь Георгиевна. – Моя семья и семья мужа занимают весьма видное положение в обществе. Плюс коллекция картин, зарубежные командировки, профессиональные успехи мужа. Поводов более чем достаточно. А уж в живописных кругах!.. – взмахнула ухоженной наманикюренной ручкой Любовь Георгиевна. – Семья моего мужа насчитывает пять поколений художников. Основатель династии Афанасий Иванович Пичугин начинал свой творческий путь еще при Николае Первом, дружил с самим Карлом Брюлловым, у нас в семье хранится подаренная им картина. – Владимир Александрович при этих словах уважительно и даже восхищенно покачал головой, вызвав одобрение Любовь Георгиевны. – Но главная фамильная особенность Пичугиных – это успех. Да, да. Я нисколько не иронизирую. Художники рода Пичугиных не значатся в анналах, нет. Это всегда были скромные труженики, крепкие мастера, их имена не прогремели в истории, но им было даровано иное. То, о чем мечтает, наверное, каждый художник. Они были признаны при жизни, востребованы, популярны, любимы публикой. А разве не о таком признании мечтает в душе каждый мастер? Подумайте сами, разве Ван Гог или Рембрандт, прозябая в нищете, голодая, не мечтали о сиюминутном признании? Разве было им дело до каких-то неведомых потомков, которых они не узнают и не увидят? Нет. Им хотелось признания здесь и сейчас, как всякому нормальному человеку. Им хотелось простого человеческого счастья, успеха. И вот Пичугиным оно даровано! Да, им всегда завидовали и завидуют, возможно, их ненавидят, кто-то их презирает, но факт остается фактом, Пичугины успешные и одаренные люди, труженики, мастера своего дела, хотя, возможно, и лишенные искры гениальности. И знаете, чтобы вы не думали, что мой муж – этакий меркантильный карьерист, скажу вам как человеку тонкому и понимающему. В молодости мой муж очень страдал от собственной посредственности. Это он так считал. Юношеский максимализм – разрушительная сила. Он был готов расстаться и с достатком, и с успехом, и с признанием, лишь бы обрести искру озарения, каплю гениальности, но, к счастью, он вовремя повзрослел, обрел уверенность в себе, недостающую многим житейскую мудрость и сейчас совершенно счастлив.

– Да, для людей творческих профессий вопрос успешности и признания гораздо болезненней, чем для простых смертных, – решил подыграть Пичугиной Владимир Александрович.