Прощальный подарок Карла Брюллова

Эх, если бы не эти социальные сети. Не эта новомодная публичность. Можно было бы все тихо обсудить, по-семейному. Он бы извинился, порвал с Лилькой, и дело в шляпе, а теперь? Теперь, когда об адюльтере знают все, и даже Еленины подруги, конечно, она его быстро не простит, задели ее гордость, унизили! Если вообще простит. Нет, нет.

Должна, должна. Столько лет счастливой семейной жизни, нельзя же вот так просто все это выбросить коту под хвост?

– А, господин оперуполномоченный, – приветствовала входящего в галерею Никиту Аллочка. Сегодня она была облачена в просторный желтый балахон, легкий, воздушный, делавший ее похожей на огромное облако сладкой ваты. – Я отчего-то была уверена, что мы с вами еще встретимся.

– Вы не ошиблись, – улыбнулся ей Никита. – Вы почему-то умолчали при нашей первой встрече о своих личных отношения с Николаем Пичугиным и своем влиянии на судьбы всех петербургских художников.

– Я вижу, вы зря время не теряли и собрали все сплетни, какие только гуляют по нашему художественному сообществу. Даже очень старые, – улыбнулась ему в ответ Аллочка. – Что ж, если желаете, можем начать с них. Да, когда-то давно мы с Николаем Пичугиным встречались. Наши отношения, если можно так назвать эти встречи, длились года полтора от силы. Мы то ссорились, то мирились, пытались встречаться с кем-то еще. В общем, мы были молоды, легкомысленны, эгоистичны и не готовы к серьезным отношениям. После меня Николай встречался еще с несколькими девушками, а потом встретил Елену. И по окончании Академии они поженились. У меня после Николая еще было несколько романов, не серьезнее и не легкомысленнее, чем наш с ним. Думаю, у вас после окончания школы тоже сменилось несколько девушек, какие-то отношения были короче, какие-то продолжительнее. И все они были одинаково несерьезны.

– Значит, вы на Николая Пичугина совершенно не обижены? – недоверчиво спросил Никита, хотя и был в душе полностью согласен с Аллочкой. У каждого в молодости были легкие, ничего не значащие увлечения, и нечего из этого слона раздувать.

– Нет, конечно.

– А говорят, вы с Николаем Михайловичем хотели пожениться, а его отец брак не одобрил?

– Что за глупость? Я даже курсовую писала по старшему Пичугину, мы часто встречались, и у нас были хорошие отношения, а замуж, как я вам уже говорила, я за него не собиралась, – возмущенно воскликнула Аллочка. – Ну, что за люди, откуда столько больной фантазии? И ведь знаете, я вам больше скажу, но, правда, по секрету, – подмигнув, наклонилась к нему Аллочка. – Я никакой не серый кардинал. Честно. Нет, точнее, не так. Знаете, еще в молодости я поняла одну вещь: или ты оседлаешь жизнь, или она тебя. Я была амбициозной девицей, без связей, влиятельных родственников, без денег, но я страстно хотела добиться успеха в жизни. И знаете, что я придумала, я решила сама создать себе то, чего у меня не было. Я выстроила свое влияние, умышленно, по кирпичику. Это было даже забавно. Во-первых, сразу после Академии я с трудом пристроилась в убогую газетенку, специализировавшуюся на сплетнях, ее не читал ни один уважающий себя человек. Но в компаниях, с друзьями, я всех уверяла, что газета, может, и чушь, но вот колонку, которая освещает культурную жизнь города, курируют очень влиятельные люди. Говорила загадочно, без фамилий. И мне стали верить, сперва единицы, затем десятки, потом сотни. А я в это время кропала в этой газете разгромные рецензии и говорила, что это заказ сверху. Мне верили, и меня стали побаиваться. Потом я сменила место работы на более престижное и стала проделывать следующий фокус. Когда у кого-то из художников случались какие-то неприятности или обломы, я всегда говорила, что предупреждала его, чтобы он со мной не ссорился, даже если не была лично знакома с этим художником, даже если это был маститый мастер. Если у кого-то случался удачный проект, я говорила шепотом по секрету, что помогла ему, замолвила словечко кому надо.

– Но это же бред, неужели эти люди не опровергали ваши утверждения? – не поверил Никита.

– Они не могли. Ведь все мои утверждения делались по секрету, на ухо и разносились по миру в виде сплетен. Если ко мне подходили с вопросом: «Это ты утопила такого-то?» То я честно говорила: «Нет, конечно, как бы я могла?» И люди окончательно убеждались в том, что это сделала я. По первости было дико смешно. Потом просто забавно, а теперь вымысел стал правдой. Иногда мне действительно удается кому-нибудь помочь, и не потому, что я имею какой-то реальный вес в мире художников. Нет. Только благодаря моей репутации.

– Раз вы можете помочь, то и навредить тоже можете, – сделал очевидный вывод Никита.