Прощальный подарок Карла Брюллова

– Добрый день, Алла Романовна, ну что у нас с картиной? Подлинность подтвердилась?

Алла Романовна, хрупкая, с тонкими чертами лица, похожая на выпускницу балетного училища, оторвалась от кипы бумаг и взглянула на Владимира Александровича глазами, полными укоризны:

– Ну почему каждый следователь считает, что именно его дело самое важное?

– Аллочка Романовна, но у нас правда очень важное дело, украдены полотна великих художников, достояние всего народа, – состроив подобающую случаю просительную мину, объяснил Владимир Александрович.

– Благодарю за пояснение, но о народном достоянии мне уже все подробно рассказал майор Ребров.

– Как, Павел уже был у вас? – подивился расторопности приятеля Владимир Александрович.

– С самого утра.

– И что же?

– Не могла отказать. Ваш Ребров просто профессиональный вымогатель, к тому же очень обаятельный, – улыбнулась Алла Романовна. – Вот заключение, получите. Картина подлинная, остальное – копии.

– Благодарствую, – целуя руку эксперту, принял от нее заключение Владимир Александрович.

– Добрый день, сто четырнадцатая, пожалуйста. Паша? Заключение у меня. Картина подлинная.

– В общем, так, сегодня я проверил подлинность бумаги, выданной на вывоз Сера, эксперт уверяет меня, что выдавал разрешение на вывоз именно копии. Сегодня она приедет осмотреть картину. Я наводил о ней справки, репутация безупречная, считается высококлассным специалистом.

– Значит, картину подменили после получения разрешения на вывоз?

– Выходит, так.

– На разрешении есть имя художника, сделавшего копии?

– Да, и я сейчас же к нему еду. Но думаю, что его использовали вслепую. Это проще, логичнее, безопаснее.

– Согласен. Но как они на этого художника вышли? Кто-то его знал или слышал о нем, должен же был заказчик сослаться на кого-то, не объявления же он в газете дает: «Изготовлю копию».

– Прав, Володя. Абсолютно прав. Этот вопрос я обязательно выясню. В любом случае какая-никакая зацепка у нас с тобой имеется. Надо аккуратненько потянуть, чтобы ниточка не оборвалась, глядишь, и выведет, – подмигнул Ребров, собираясь уходить.

– Подожди секунду, – протягивая руку к зазвонившему телефону, попросил Владимир Александрович.

– Товарищ капитан, к вам женщина просится на прием.

– Кто такая? Я вроде бы никого сегодня не вызывал.

– Стишова Лидия Николаевна. Говорит, насчет Коробкова.

– Коробкова? Приглашайте, – воодушевляясь, приказал Соболев. – Паш, тут какая-то свидетельница по делу Коробкова, останешься?

– Нет. Потом расскажешь, а я к художнику.