Прощальный подарок Карла Брюллова

Алиби Крымчинского не подтвердилось. Сосед действительно был у него во вторник вечером, они здорово выпили в тот день, но около часа ночи сосед отправился к себе, так что теоретически Крымчинский мог участвовать в ограблении квартиры Пичугиных. Хотя, по мнению соседа, Крымчинский не то что выйти из дома, он со стула встать не мог.

– Лена! Я дома, – бросая на банкетку портфель, провозгласил Николай Михайлович. – Лена, где ты?

– В спальне, – выходя в коридор, проговорила Елена Олеговна. – Коля, послезавтра я улетаю в Испанию. Билеты я уже взяла. Оставаться в этом доме я не намерена.

– Подожди, что значит улетаю? Мы же вместе летим через неделю? К тому времени Соня вернется из лагеря, а Андрюшка из Финляндии, – недоуменно глядя на жену, бормотал Николай Михайлович.

– Вот, ты их и дождешься. Вместе полетите. А я лечу послезавтра. Я ни минуты не желаю оставаться в этом доме. Я уже собрала чемодан. Сегодня я переезжаю на дачу и прямо оттуда поеду в аэропорт.

– Лена, а похороны, а поминки?

– Сам справишься. Я приеду прямо на кладбище. Поминки организуй в том банкетном зале, где в прошлом году отмечали папин день рождения, это будет даже символично. А если понадобится помощь, обратись к Лиличке, она с радостью тебя поддержит.

– Что, как-кой Лиличке, Леночка, ты о чем? – растерялся Николай Михайлович.

– Вербинской. Что, думал, я ни о чем не догадываюсь? Коля, нельзя быть таким наивным. Ты о соцсетях слыхал? Например, ВК? У твоей Лилички есть своя страница, и она, с присущей молодому поколению откровенностью, выкладывает там полный фотоотчет о своей жизни. Любопытно? – с презрительной улыбкой спросила Елена Олеговна. – Вот полюбуйся. «Мы на пароме», «Мы в сауне», «Мы на Лазурном Берегу», вот тут на Эйфелевой башне. Помнишь, ты с делегацией ездил во Францию в марте? Ну, когда еще жен с собой нельзя было взять? А знаешь, что самое смешное? О твоих маленьких шалостях знают все. Мне ссылку на эту страницу прислала Нина Постникова.

– Лена… – дрожащим то ли от страха, то ли от смущения голосом проблеял Николай Михайлович.

– Да, брось, стоит ли так волноваться? Ну, выставил себя старым, безмозглым идиотом. Кстати, знаешь, как она тебя ласково называет? «Мой пингвин».

– Почему пингвин? – не удержался от вопроса Николай Михайлович.

– Может, потому, что жирный и напыщенный? Впрочем, иногда она тебя «оленем» называет. Тоже объяснить почему? Потому что рогатый. У нее, помимо тебя, еще и молодые мальчики бывают. Вот, например, юный мускулистый красавец, они с ним топлес на пляже. А вот еще, мирная сцена дома на диване, вы с ней на этом же диване кувыркаетесь или она тебя домой не зовет? А вообще не бери в голову, – отмахнулась Елена Олеговна, глядя на пришибленного горькой правдой супруга. – Это просто житейские мелочи. И кстати, поскольку я вылетаю в Испанию раньше, мне пришлось забронировать себе другой номер, у них оставались только люксы. А ты с ребятами можешь остаться в нашем, двухкомнатном, – выкатывая в прихожую чемодан, рассказывала Елена Олеговна. – И еще, после Испании я на две недели задержусь во Франции. Согласись, это справедливо. И наконец, последнее, если ты еще хоть раз в жизни позволишь себе закрутить интрижку, я уничтожу твою жизнь, твое имя и имя твоей семьи. Я раздавлю вас, как тараканов. Раздавлю и разорю. – Глаза Елены Олеговны сверкали таким гневом и такой беспощадной яростью, что Николай Михайлович первый раз в жизни по-настоящему испугался. Но окончательно его добили два безобидных слова, которые жена шепнула ему на ухо:

– «Старый процентщик». Я его сожгу, – добавила она нормальным голосом. – Чао.

Жена ушла, хлопнув дверью, а потрясенный Николай Михайлович остался стоять посреди прихожей. А когда очнулся, бросился в комнату. Маленького безобразного пейзажа с коровами как не бывало.

– Сука! – прокричал не своим голосом Николай Михайлович, бросаясь к окну.

Жена, словно услышав его вопль, подняла вверх лицо, улыбнулась ему, помахала рукой, села в машину и захлопнула дверцу.

Когда Николай Михайлович смог наконец-то дрожащими руками распахнуть окно, ее уже и след простыл.

– Гадина! Стерва! Ну, погоди! Подобрал… побрякушки… да я сам раздавлю!.. А эта? Пингвин? Олень? Ну, погоди, мерзавка! Я тебе устрою зоопарк! – Метался по комнате обманутый любовник и покинутый муж. – Но сперва надо вернуть картину. Нет! Ленка с ней ничего не сделает, она же сказала: «если еще раз». Сперва надо разобраться с этой предательницей, с этой развратной дрянью. С этой… с этой… Мессалиной! С этой… блудницей, с этой потаскухой, с этой… – Тут запас эпитетов снова иссяк, и Николай Михайлович, накинув пиджак, прихватил ключи и вылетел из квартиры, подгоняемый жаждой мести.

В машине Николай Михайлович несколько остыл и призадумался. А ведь если эта дрянь изменяла ему с молодыми смазливыми типами, явно нищими и безродными, ведь она же могла их навести на его квартиру. Лилька бывала у него пару раз, когда семейство было на отдыхе.