Прощальный поцелуй Греты Гарбо

Преодолев оцепенение, Ольшанский повернул голову и вдруг увидел ее… В белом платье с приколотой на груди камелией, Грета Гарбо сидела у туалетного столика. За ее спиной, в зеркале, отражался огонь камина.

– Вы мне очень дороги, – перед ней опустился на колени юный красавец.

Она встала и направилась к ширме. Сердце Ефима замерло.

– Что же мне теперь с вами делать… – Гарбо остановилась.

Красавец приблизился и стиснул руками ее плечи:

– Вас никто и никогда не любил, как я!

– Вполне возможно, но к чему это?

Молодой человек сделал попытку сорвать с ее губ поцелуй, но она отвернулась:

– Лучше вам уйти и больше не думать обо мне.

Он молча отстранился.

– Только без обид, – с улыбкой сказала Гарбо. – Посмейтесь над собой, как я смеюсь, и заходите время от времени, по-приятельски.

– Вы не верите в любовь, Маргарита?

Она села на диван, перевела взгляд на ширму, но, заметив Ефима, округлила глаза и дальше говорила так, словно обращалась к нему:

– Я не знаю, что это такое…

Ольшанского пробил пот, он уже не мог ни спрятаться, ни просто сдвинуться с места.

– Благодарю вас… – сказал юный красавец.

Гарбо перевела удивленный взгляд на партнера:

– За что?

– За то, что никого не любили.

Вернувшись к роли, она тихо рассмеялась:

– Простите…

– Смейтесь, смейтесь… Только это и может меня отрезвить, – обидчиво сказал молодой человек.

– Надеюсь, что вы все же искренни. – Положив голову на подлокотник дивана, Грета Гарбо перевела взгляд на Ефима. – Все равно жить осталось недолго. Отчего не помечтать?

Ефим тяжело сглотнул.

Партнер склонился над Гарбо, и она закинула голову назад едва ли не под прямым углом к позвоночнику.

В ту же минуту Ольшанский почувствовал, как дернулось его сердце и забилось в новом, прерывистом ритме. Он знал, что последует за этим движением головы, в своих фильмах Гарбо частенько использовала этот прием. Она взяла лицо партнера руками и стала целовать его так, как будто пила с его губ сладкий нектар.

Ефим опустил глаза и неосознанно отступил на полшага назад. Ткнувшись в ширму, почувствовал, как та покачнулась, и внутренне сжался. Ширма грохнулась на пол, и когда Ольшанский открыл глаза, то увидел лишь пыль, которая кружилась в потоке яркого света.

– Стоп! Проклятие! Откуда он взялся?! Загубить такую сцену!

Ефим прикрыл ладонью глаза и понял, что глядит прямо в огромную черную линзу кинокамеры.

– Я не хотел…

– Кто-нибудь! Где охрана?!

Он обошел лежащую ширму:

– Сейчас я все объясню…

– Полицию сюда! Вызывайте полицию!

Ольшанского схватили и заломили за спину руки, но в этот момент прозвучал божественный грудной голос Гарбо:

– Стойте! Оставьте в покое голубоглазого великана. Он – мой друг. Штраф за испорченную пленку вычтете из моего гонорара.

Глава 21 Братья Карамазовы

Следователь Фирсов с каменным выражением лица и смотрел на телефон Баландовской, который лежал перед ним. Из телефона доносился голос Шмельцова:

«Я должен был защищаться. Меня чуть не приняли за преступника! На оружии нашли его отпечатки. К чему теперь эти разговоры?

– Значит, Кирилл не угрожал вам? – прозвучал голос Лионеллы.

И снова Шмельцов:

– Нет, не угрожал.

– Не запугивал?

– Да что вы заладили…»

– Это все? – спросил Егор Петрович.

– А разве недостаточно?

– Быстро вы обучаетесь… – он неодобрительно покачал головой.

– Не велика наука. В каждом телефоне есть диктофон. Сложность лишь в том, чтобы включить его в нужный момент.

– Вы – беспринципная особа.

– Кто бы говорил.

– Зря старались. – Фирсов усмехнулся.

– Почему?

– То, что Шмельцов врет, я знал и без вас.

– Тогда почему Кирилл за решеткой?

– Какая вы быстрая. А как, по-вашему, быть с его отпечатками на оружии?

– Он же все объяснил.

– Слишком по-детски… Увидел пистолет, схватил, поиграл.

– А вы бы на его месте не взяли пистолет в руки? – прищурилась Лионелла.

– Зависит от обстоятельств… – Помолчав, Егор Петрович признался: – Возможно, и взял бы.

– Вот видите, в каждом мужчине живет пацан.

Фирсов усмехнулся:

– В этом вы правы…

Заметив в нем признаки беспокойства, Лионелла осведомилась:

– Что-то не так?

– Есть хочу. – Следователь поднялся со стула. – Вы обедали?

– Еще нет.

– Здесь неподалеку есть одна забегаловка – «Братья Карамазовы» называется.

– Караваевы, – хихикнула Лионелла.

– Жизнь в командировке – жуткая вещь. Всегда хочется есть. – Он взял папку, прошел к двери кабинета и распахнул ее: – Пойдете со мной?

Заведение «Братья Караваевы» было чем-то средним между кафе и кулинарией, но перекусить там можно было неплохо.

Фирсов взял мясо с картошкой.

– Не понимаю, как это можно есть… – Лионелла отвела глаза от его тарелки.

– У меня от вас несварение, – сказал Фирсов. – Или молчите, или пересаживайтесь за другой столик.

– Я потерплю.

– Послушайте… – Егор Петрович взялся за вилку. – Помнится, вы говорили про мутную историю…

– Их было много.

– Касательно драгоценностей Инессы Ольшанской.

– Я об этом знаю лишь понаслышке, – сказала Лионелла. – К тому времени мы с Кирой были уже порознь и я не бывала в их доме.

– Давайте понаслышке. Лучше, чем ничего.

– Вам нужно выпить мезим. Здесь рядом аптека…