Прощальный поцелуй

– Но он тебе нравится?

– Мне нравится, что с ним я чувствую себя лучше, – честно призналась она и вдруг сообразила, что именно это самое ценное в их с Эллиотом Холлом отношениях. Главным было не его очевидная привлекательность и не обаяние первого ученика частной школы, а как раз то, что он заставлял ее чувствовать себя самым интересным человеком в том месте, где они находились, причем не важно, считал он так на самом деле или нет. – Мне уже очень давно не было так хорошо.

Ник аккуратно свернул вчетверо листок с информацией о продаваемом пансионе и сунул его в карман.

– Я примерно знаю, сколько стоит наш дом, – сказал он, переходя на более официальный тон, каким разговаривал со своими клиентами по домашнему телефону. – Я тут прикинул и не думаю, что нам следует его продавать, так что по этому поводу ты можешь не беспокоиться. А еще я перевел дополнительную сумму на наш совместный счет, поэтому тебе не стоит особенно переживать по поводу урезанных рабочих часов в ККИ.

– Ник, ты не обязан был…

Он допил воду из своего стакана и встал, намереваясь уйти.

– А ты пойдешь к доктору Нейлор? – спросила она; внезапно ей захотелось задержаться здесь.

Он кивнул, но не стал переспрашивать, пойдет ли и она туда. Он ушел, не сказав больше ни слова, и Эбби не сразу осознала, что плачет.

Глава 20

В своем сне Эбби бежала. Она находилась на дороге, которая казалась ей знакомой, но она все равно никак не могла толком сориентироваться. И почему она бежала? Она помнила, что была напугана, за ней что-то гналось или она куда-то опаздывала – может, на экзамен? Постепенно она осознала, что слышит лязганье металла. Вот оно что! Она бежала к автобусу, и теперь он стоял перед ней, весь такой ярко-красный. Но подождите! На автобусах не бывает бряцающих колоколов. Внезапно она поняла, что это было на самом деле: пожарная машина, которая ехала к ее дому. Ее дом горел вместе со всем его содержимым. «Ник!» – закричала она, подскакивая на кровати и лихорадочно сжимая в кулаках смятую простыню.

Пожара не было. Дом по-прежнему стоял на своем месте, и из-под штор в спальню просачивался утренний свет. Однако звон был реальным. У нее ушло несколько секунд на то, чтобы сообразить, что звонят в дверь.

Она энергично заморгала, чтобы окончательно прогнать сон, и скатилась с кровати, успев взглянуть на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке. Набросив халат, она спустилась на первый этаж, выхватила из почтового ящика воскресные газеты и только потом открыла дверь.

– Розамунда? – растерялась Эбби, узнав свою утреннюю гостью.

– Можно мне войти?

Эбби отметила, что голос ее прозвучал резко, в нем улавливалось нетерпение.

– С вами все в порядке? – участливо спросила она.

Было восемь сорок пять утра воскресенья. Эбби понятия не имела, каким образом эта пожилая женщина разыскала ее и что произошло настолько важное, что заставило ее прийти сюда.

Розамунда, не говоря больше ни слова, вошла в прихожую. Эбби сунула газеты под мышку и провела ее в гостиную.

Несколько секунд женщины молча стояли друг напротив друга.

– Как вы узнали, где я живу?

– Пятьдесят лет работы журналисткой могут научить и не такому, – твердо сказала Розамунда. Потом она кивком указала на газеты, которые продолжала держать Эбби. – Думаю, вы хотите вставить это в рамку и повесить на стену.

– Что, простите?

– Эту газету.

Эбби положила свежий номер «Санди Кроникл» на стол.

– С чего бы мне вдруг захотелось это сделать? – оторопело спросила она.

– А разве первая статья, подписанная собственным именем, – не значимое событие для журналиста-новичка?

– Подпись? Моя? Где? – Она растерянно потерла виски. – Простите, Розамунда, я вас что-то не понимаю.

Роз бросила на нее ледяной взгляд:

– Под передовой статьей в разделе новостей в сегодняшней «Кроникл».

– О чем она? – спросила Эбби.

Глядя на Розамунду, она начала нервничать. Перед ней стояла жесткая, закаленная в передрягах журналистка, стальная женщина, а не благожелательная старая и мудрая сова, какой ее представляла Эбби до этого.

– Насколько я понимаю, вы были не в курсе, что ваша статья будет опубликована сегодня.

– Стоп. Какая статья? – спросила Эбби, окончательно сбитая с толку.

– А вы взгляните.

Взяв газету, Эбби принялась листать ее, пока не дошла до раздела новостей. Здесь, занимая чуть ли не всю страницу, красовалась фотография Доминика и Розамунды, которую она нашла в журнале «Байстэндер», а рядом – уменьшенный оттиск «Последнего прощания». Заголовок сверху гласил: «Плейбой-шпион – загадочный путешественник продавал секреты КГБ». Там же, сверху, она широко открытыми от изумления глазами прочла еще одну строчку: «Репортаж Эллиота Холла и Эбигейл Гордон».

– Это какая-то шутка, – прошептала она, но потом перевернула страницу и увидела, что сама статья занимает полный разворот.

– Я подумала то же самое, – резко бросила Розамунда. – Похоже, что если не содержание этого опуса, то, по меньшей мере, время его выхода в печать удивили и вас тоже.

Эбби подняла на нее глаза.

– Честно, Розамунда, я об этом понятия не имела, – быстро произнесла она.