Прощальный танец (СИ)

— Да, и именно поэтому я предпочла бы, чтобы ты не надевала этих ужасных аляповатых нарядов. — Леди Эрэль скривилась, выражая всё отвращение к своеобразным вкусам бэрлокских дам. Впрочем, Юфемия разделала с матерью это чувство. Свадебная мода на Бэрлоке была данью традиции, в которой невесты отчаянно пытались сохранить себе хоть что-то из девичества, потому и надевали на себя все любимые наряды сразу, напяливали украшения и даже прятали монеты в обувь и в пояса. Все прочие богатства приданного отдавалось будущему мужу, и только он мог распоряжаться судьбой даже какого-то носового платка или банального белья! Женщине на Бэрлоке не полагалось ничего, кроме того, в чём она была. И, стоило признать, такое дикарство процветало и по сей день. Вот потому на юных леди висела тонна украшений, а к платью, даже летом в жуткую жару, полагалась меховая шуба.

— Примерь. — Матушка протянула алое великолепие, и Юфемия с осторожностью прикоснулась к драгоценной ткани. Лёгкий нежный холодок, похожий на тёплый бриз, пробежался по её пальцам. Тихо застучали друг об друга крохотные бусинки. Ах, как бы прекрасно она выглядела в этом на церемонии с Марселу. Ему бы пошли более статные одежды с белым меховым воротом. Он бы выглядел таким мужественным! Но… Юфемия мотнула головой, надеясь вытрясти горькие мысли. Она принялась перебирать в памяти герцогских сыновей, и настроение её принялось стремительно портиться. Все они были до отвращения грубы и уродливы, словно в их жилах текла кровь троллей. Наряжаться ради такого совсем не хотелось!

— Я не буду, — возвращая платье, сказала Юфемия. — Ни один местный жених не стоит этого платья! Я буду выглядеть нелепо: словно забредшая в свинарник леди в шелках и кружевах.

— Твой отец тоже не стоил этого, — хмыкнула леди Эрэль. — Но… ему льстила моя красота и те завистливые похотливые взгляды, которыми награждала меня его челядь. Возможно, только это и удержало его от убийства в день твоего рождения. Ты же знаешь, как бэрлокцы презирают девочек.

Юфемия знала и потому всё же уступила матери. Платье село идеально. Оно струилось алым водопадом и казалось настолько невесомым, что невольно возникало ощущение полной наготы. Но не стыдливой, прячущейся, а открытой и вызывающей.

Матушка, правда, нашла пару каких-то складок, которых обещала подправить лично — бэрлокской швее эльфийские шелка она не доверяла. А потом они ещё долго обсуждали далёкую эльфийскую моду, и мир, казалось, вернулся к старым добрым временам, когда Юфемия вот так же, находясь подле матери, что-то вышивала, и они мирно беседовали. Но часы безмятежности летели неумолимо, и к обеду их затворничество было нарушено. Леди Октавия на правах старшей леди прислала с пажом приглашение на обед и последующую прогулку по саду. Матушка помрачнела.

— Старая перечница! Всё никак не угомонится! — проворчала она и принялась собираться, невзирая на то, что её в приглашении не указали.

— Тебе же не вышлют прочь? — с тревогой переспросила Юфемия.

— Пусть только попробуют! — хмыкнула леди Эрэль. — Я тебя этим курицам одну не оставлю!

Леди Октавия — младшая тётушка её деда — была грузной и безумно нудной дамой. Пережив трёх мужей и уже пять королей, она являла собой всю женскую житейскую мудрость Бэрлока. В умении приспосабливаться и лицемерить ей не было равных. Как и в проницательности и умению всегда едко, но точно поддеть собеседника. И она, конечно же, не преминула напомнить Юфемии о недавних событиях.

Они собрались за небольшим столом: во главе сама леди Октавия, по правую сторону её неизменная подруга леди Морана, по левую несколько знатных пожилых леди, и, наконец, молоденькая невзрачная леди Халцина. Юфемии, как главной гостье, было предложено место напротив хозяйки, тогда как её матушку усадили на угол, как какую-то фрейлину! Однако та не спешила возмущаться, пронзая собравшихся острым взглядом. Меж тем леди Октавия лениво начала.

— Недаром говорят, что скромные тихони самые опасные, верно, леди Морана? — Её голос был скрипучим и грубым, словно она полжизни провела на доках, сгружая и погружая тяжёлые тюки.

— Они подобны змеям. Тихо подкрадываются, чтобы вонзить свои ядовитые клыки! — поддакнула леди Морана.

— Боюсь, тут даже змеям не сравниться с таким коварством! — посетовала она. — Эта ядовитая мухоловка сначала сгубила нашего короля, обвела вокруг пальца младшего принца, а потом ловко вцепилась в юного наследника Ю, за день заморочив беднягу голову так, что он без памяти рухнул в её отравленные объятья! Не знай я плутовку лично, решила бы, что меня обманывают! Но нет, истинный демон во плоти! Вам бы стоило поучиться у неё, принцесса Юфемия! Вам ещё грозит спасать Бэрлок от нашествия обнаглевших вампиров! — Её тяжёлый взгляд покосился в сторону матушки.

— Ну что вы, леди Октавия, как я могу? — обманчиво мягко начала Юфемия. — Променять свои добродетели на такое бесстыдство! Вы бы видели, в чём она вернулась ко двору! В одном плаще, словно падшая женщина!

Пожилые леди возмущённо заохали, а щеки бледной леди Халцины вспыхнули стыдливым румянцем.