Прощальный танец

— Увы, Его Собачье Величество настигла месть короля О’дара, и он пал в неравном бою с магией…

— Это… Произошло в ту самую ночь?

Аулус кивнул и, покосившись на малыша, мрачно добавил:

— О’дар не был милосерден, и из людей Юджина не выжил никто. Потому, думаю, стоит вызвать на ночь ту молоденькую бедняжку. Стать вдовой в столь юном возрасте серьёзное испытание, ей потребуется поддержка.

— Конечно, сейчас распоряжусь, — упавшим голосом согласилась Рениса и, щёлкнув пальцами для призыва Фариса, вдруг спросила: — Как думаете, посол Тёмного царства прибудет на коронацию?

— Желаете повидаться с братом? — в свою очередь удивился Аулус.

— Да, — вновь склонившись над малышом, произнесла Рениса, а затем, любовно коснувшись мягкой щёчки, прошептала: — Хочу сделать ему маленький подарок…

* * *

Двадцать первый день месяца совы, второй день после Великого Танца

В бэрлокском дворце царила суматоха. Слуги носились, как угорелые, пытаясь угодить многочисленным гостям. Замотанные и нервные, они постоянно опасливо косились в сторону новой стражи. Впрочем, их беспокойство можно было понять: вместо привычных головорезов дворец отчего-то охраняли исключительно вампиры. И что-то подсказывало Ренисе, что, раздавая указания на сегодняшний вечер, кто-то из распорядителей мог намекнуть о жестокой расправе в случае оплошности. Понятное дело, становиться добавкой к праздничному пиру никто не хотел, потому, несмотря на поспешную организацию, приём выглядел весьма достойно, хоть и несколько непривычно. Вопреки устоявшимся традициям тронный зал украсили в ало-черных тонах — типичных цветах вампирской аристократии. Вся атмосфера так и сквозила большими переменами.

Рениса чувствовала себя неуютно. Ей было непривычно и немного неловко вдруг оказаться у всех на виду, вместо того, чтобы исподволь наблюдать за всеми из толпы. Без сомнения Рениса привлекала внимание. Те, до кого ещё не добрались слухи о браке посла Фацуки, восполняли это упущение. Мелкие служащие посольств, словно заядлые сплетницы, шушукались по углам. Порой они косо поглядывали в сторону Ренисы, и хотя на лицах некоторых гостей она замечала презрение и осуждение, это задевало не так сильно именно потому, что гораздо чаще на неё взирали с восхищением и даже завистью. И, конечно же, оказавшись среди бэрлокцев, она не смогла избежать похабных ухмылок и сальных взглядов. Видя это неприкрытое вожделение, Рениса уже жалела, что Аулус выбрал для неё роскошное платье достойное принцессы. Пышные юбки нежно-лилового цвета были украшены тончайшим кружевом, тугой корсет подчёркивал тонкую талию и делал акцент на изящном декольте — в меру открытом, но благодаря каплевидной форме весьма соблазнительным.

— Ваш отец уже прибыл, — заметил Аулус. — Пойдёмте, выкажем ему почтение.

Он подхватил Ренису под руку и повёл куда-то сквозь толпу. Перед ними все расступались, будто бы они были главной парой вечера. Среди собравшихся Рениса успела приметить щеголеватого Гвола и надменного Франсьена. Оба посла о чём-то тихо переговаривались, хмуро косясь в сторону пустующего трона.

Отец был совсем плох. Голова серебрилась сединой, глаза впали, а под ними залегли густые тени. На секунду Ренисе даже привиделся змеиный отблеск в глазах. Её сердца невольно дрогнули: последние события состарили отца раньше срока. Трудно было предположить, знал ли он о последнем Танце Рены, и если всё так, сможет ли оставаться в безопасности и дальше их семья в змеином Царстве? Аулус вежливо поприветствовал Роша, тогда как Рениса низко склонилась перед отцом.

— Ни к чему расшаркиваться передо мной, леди, — произнёс он устало. Его голос чуть слышно начал дребезжать. — Вижу, у вас и в самом деле всё хорошо.

— С вашего позволения. — Аулус вновь любезно обратился к Рошу. — Я оставлю вас ненадолго.

Отец согласно кивнул, но при этом внимательно проследил за тем, куда направился демон. Аулус примкнул к Гволу и Франсьену, и их начавшая увядать беседа тут же оживилась. По глазам отца было видно, что больше желал присоединиться к ним, чем оставаться с ней, и Рениса ощутила себя рядом с ним помехой.

— Как матушка? — осторожно поинтересовалась она, думая, как быстрее перестать досаждать отцу.

Его взгляд разом помрачнел.

— На её долю выпало слишком много испытаний, — уклончиво ответил Рош, всё так же заинтересовано поглядывая в сторону разговорившихся послов.

— А Рамисар?

— Твой брат молод, горяч и не склонен к меланхолии, — заметил он, а потом, слабо улыбнувшись, добавил: — Тебе не стоит о нас всех волноваться. Едва ли ты могла не почувствовать… — отец запнулся и шумно перевёл дыхание. Его рука инстинктивно потянулась к груди: он схватился за верхнюю пуговицу, будто ища у неё поддержки, и хрипло выдавил: — Это навеки останется болью в наших сердцах.

Рениса ощутила, как непроизвольно в горле возник ком, а глаза тут же увлажнились.

— Если вас начнут притеснять… — с беспокойством начала она, а затем кивнула в сторону Аулуса: — Я могу поговорить с агни, и мы заберём вас на Фацуки…