Прощание без возвращения? Смерть и потусторонний мир с точки зрения парапсихологии

Совершенно иная картина наблюдается в психометрии. Человек, владеющий даром внечувственного восприятия, ощупывает предмет, после чего — с большей или меньшей точностью — описывает события или людей, имеющих отношение к предмету. Такое возможно, только если предположить, что обследуемый предмет «заряжен» или «пропитан» эмоциональными импульсами. Сюда же относится и характеристика человека по нескольким написанным его рукой строкам (не путать с графологией) или диагностирование заболевания по срезанной у больного пряди волос. Еще в журнале доктора Юстинуса Кернера «Магикон» (Justinus Kerner, «Magikon», том V, с. 145) сообщалось о парижских сомнамбулах, практиковавших еще в 1840–1850 годах один из видов психометрии: «Больной должен срезать прядь своих волос и послать ее по почте. Волосы передаются в руки одной из сомнамбул, причем ей говорят, что отныне она становится руководителем человека, находящегося вдали от нее». В Старой Ратушной аптеке деревни Винзен-на-Луэ (Winsen an der Luhe) по сей день висит картина, изображающая давно умершего пастуха по фамилии Аст (Ast, 1848–1921), который тоже мог поставить самый точный диагноз по пряди волос или даже по одному-единственному волосу больного. А так как он был еще и замечательным специалистом по целебным травам, то его средства, как записано в городской хронике, всегда помогали. Он всем говорил «ты» и не требовал денег. Абсолютный рекорд посещаемости — 2000 человек! — был установлен 14 января 1895 года. Такой наплыв посетителей приносил всей деревне неплохой доход. Однажды два старшеклассника захотели его разыграть. Они показали ему коровий волос, утверждая, что это волос директора их школы. «Я не смогу ему помочь, — заявил пастух, — ему — хочет он этого или не хочет — скоро придется отелиться».

Поляк Оссовецкий (Ossowiecki) в свое время был широко известным психометристом. В протоколе тогдашнего Варшавского психофизического общества записано: «Оссовецкий так говорил о содержимом переданного ему пакета, завернутого в несколько слоев бумаги, перетянутого шпагатом с сургучной печатью: «Это черная коробка… раньше в ней лежала дюжина фотографических пластин… одна из них была разбита… ее вынула из коробки нежная рука женщины, любящей музыку. Коробка находилась где-то неподалеку от Хмельной улицы в Варшаве, но прибыла она туда из-за границы, из Германии, как мне кажется. На крышке имеется этикетка, стиль которой напоминает египетский. Я вижу фабрику… помещение… много молодых девушек, работающих рядом с коробкой. Вокруг горы таких коробок… Сейчас в «нашей» коробке нет пластин, в ней лежит нечто, что не имеет к ним никакого отношения… серый предмет… из стекла… нет, из глины… я вижу огонь… это не предмет, а какой-то фрагмент, часть. О, это что-то очень древнее! Ему много сотен лет. Это фрагмент доисторической урны… она разбита… я ее вижу; вот ее форма (тут Оссовецкий жестами изображает форму урны). Ее нашли при раскопках в земле… да, я вижу песок, людей, роющих землю. Ах! В коробке есть что-то еще, что-то белое… я не понимаю, какая может быть связь между этим предметом и аптекой… я вижу, где она находится — здесь в Варшаве, на Маршалковской улице… эту вещь купила одна дама». Весь эксперимент — с перерывами и разговорами — длился 50 минут».

Перед тем как пакет открыли, Оссовецкий еще нарисовал контуры находившегося в нем предмета. Затем удалили шпагат и упаковочную бумагу. «Мы увидели черную коробку, в которой я несколько месяцев назад получил диапозитивы от фирмы «Салай» на улице Хмельна в Варшаве, — записывал в протоколе руководитель эксперимента. — Коробка была мне передана служащей фирмы, хрупкой дамой, оказавшейся, как мы позже обнаружили, большой любительницей музыки. Тогда в коробке находилось двенадцать диапозитивных пластин. Нельзя было установить, кто позже взял пластинки и была ли одна из них разбита. Пластины были изготовлены на фабрике Эрнемана в Дрездене. На этикетке была изображена похожая на Изиса женская голова между двумя колоннами в египетском стиле. В коробке мы нашли фрагмент урны, обложенный ватой, и записку: фрагмент доисторической урны, найденный господином Вавженецким в окрестностях Варшавы в 1904 году. (Этому господину руководитель эксперимента загодя послал четыре такие коробки и упаковку ваты с просьбой положить в коробки незнакомые ему предметы и отослать их ему.) Вата, находившаяся в коробке, была куплена моей женой в аптеке на улице Маршалковской в Варшаве».