Прощание без возвращения? Смерть и потусторонний мир с точки зрения парапсихологии

В рамках проблем, поставленных в этой книге, нас прежде всего должен интересовать уровень, достигнутый современной наукой о потустороннем мире в отношении теории реинкарнации. Но тут создается впечатление, что за последние сто лет мы не достигли в этой сфере никакого прогресса. Высказывания потусторонних весьма противоречивы. Но разве может быть иначе, если даже в этом мире нет согласия в этом вопросе? (Предположение, что после оставления телесной оболочки человек вдруг приобретает огромный объем знаний, вряд ли возможно.) А вообще-то чего же удивляться противоречивости данных по теории реинкарнации? Ведь даже среди земных приверженцев этого учения не существует единого мнения относительно того, лежат ли в основе реинкарнации определенные закономерности или нет. Согласно одному из направлений этой теории, более всего распространенной среди представителей академической науки, душа после смерти в среднем 1500–1800 лет проводит в потустороннем мире в состоянии, подобном сну, прежде чем ей будет снова позволено материальное воплощение, что развитие человека возможно исключительно этим путем и т. д. Некоторые даже утверждают, что человек должен хоть раз испытать все, то есть должен однажды побыть, так сказать, в каждой шкуре, например, в одной жизни — убийцей, в следующей — преступником иного рода, чтобы иметь возможность правильно судить обо всем и тем самым прогрессировать.

Не стоит вдаваться в подобные заблуждения абстрактного мышления. Очевидно одно: в вопросе о реинкарнации все исследователи потустороннего мира давным-давно разделились на два лагеря. Это повелось уже со времен соперничества в этом вопросе: по эту сторону Атлантического океана миллионы приверженцев французского профессора Ипполита Ривейа (Hippolyte Rivail, 1804–1869), называвшего себя впоследствии Алланом Кардеком (Allan Kardec), выступали в поддержку теории реинкарнации, по ту сторону — поклонники учения американского ясновидящего Эндрю Джексона Дэвиса (Andrew Jackson Davis, 1826–1910), которых тоже насчитывалось несколько миллионов, отрицали теорию реинкарнации. В 1884 году Дэвис в сомнамбулическом состоянии отправился в горы и там будто бы беседовал с ранее умершим Сведенборгом (Swedenborg, 1688–1772). Согласно учению Сведенборга, каждый человек является новым творением, ранее никогда не существовавшим. Его представление о том, что кажущиеся воспоминания о некоей прошлой жизни — это всего лишь «результат проекции содержания мыслей некоей невидимой сущности в дух восприимчивой к этому личности», до сих пор охотно используется как важный аргумент. Но уже к началу XX века в Северной Америке наметился поворот в пользу теории реинкарнации, по-видимому, достигшей своего апогея в трижды благословенной деятельности выдающегося ясновидящего Эдгара Кейси (Edgar Cayce). Благодаря феноменам, представленным при его посредничестве, сегодня в США говорят о возможности повторения земных жизней как о чем-то само собой разумеющемся, в то время как у нас все еще нужно чуть ли не извиняться или пускаться в долгие и трудные объяснения, если хочешь завести об этом разговор.

Очевидным плюсом в пользу Кейси является то, что он не может считаться активным поборником учения о реинкарнации. Похоже, он сам ничего об этом не знал. Так что другие через него, скорее случайно, пришли к этому убеждению. Когда стало известно, что Кейси в состоянии ставить диагнозы на больших расстояниях, при этом подробно описывая людей и места их проживания, некоему Артуру Ламмерсу (Arthur Lammers), удачливому владельцу типографии в Дейтоне (штат Огайо), пришла в голову мысль с помощью способности Кейси к ясновидению прояснить вопросы бессмертия личности и жизни после смерти. У Ламмерса было хобби — астрология. И вот однажды он попытался расспросить спящего Кейси о своем гороскопе. Во время этого эксперимента определенные способности и особенности характера Ламмерса были детерминированы отнюдь не расположением звезд, как полагал он сам, а его прежним существованием на Земле, в котором он был монахом! За этим первым опытом последовало еще около двух тысяч пятисот, в ходе которых теория повторения земных жизней обретала все более твердую почву.