Прощание без возвращения?

Война затягивалась, и крестьянские семьи были уже не в состоянии прокормить голодающих детей из городов. Тогда Гребер решил поехать в одну из нейтральных стран. Он начал с Голландии. Его план наткнулся на сильнейшее сопротивление. «Но при мысли о том, что Высшая сила, доверившая мне эту задачу, все равно мощнее, чем все препятствия, я не сдавался, хотя даже официальные органы Германии считали весь мой план утопией». Ни одно из препятствий, которых опасался пастор Гребер, не помешало его деятельности. В общем и целом ему удалось разместить в семьях за границей 14 175 голодающих детей. Многие прожили там по два года. Из общего числа спасенных пастором детей — 20 тысяч — лишь двое умерли за границей. «Я чувствовал, что на каждом шагу мной руководит и меня ведет Высшая сила. И только этой Высшей силе, руководившей мной, я благодарен за успех моего предприятия. Потому что иногда казалось, что все злые силы восстали против меня, пытаясь уничтожить дело моей жизни. Но всегда в последнее мгновение я получал помощь из рук Бога, и все нападки на мою деятельность обращались в пыль».

Я довольно подробно описал видения, пережитые католическим священником, по двум причинам. Во-первых, потому что они еще ни разу не были опубликованы. Во-вторых, я хочу предложить читателю, опираясь на собственные ощущения, самому судить, являются ли «картины», увиденные Гребером, «архетипами»,[15] описанными Карлом Юнгом, или это подлинные «проекции» из некоего высшего духовного мира, который, по-видимому, населен людьми, полностью осознающими свое «я», только лишенными грубоматериального тела?

2

Весть ОТТУДА — сын пишет матери

В последние недели войны, в 1945 году, писательница Труда Пайер (Trude Payer) из Вены потеряла своего единственного сына. Он был танкистом и погиб в Венгрии. Мать и сын были очень привязаны друг к другу. «С тех пор, как он ушел, я ощущала внутри себя безграничную пустоту. Я начала сомневаться в Боге и в окружающем мире».

«Однажды вечером, — продолжает Труда Пайер, — без особого повода и без каких-либо конкретных мыслей я взяла карандаш и стала что-то писать в блокноте, лежавшем у меня на коленях». Днем раньше ей, чтобы выписать очки с нужными диоптриями, в глаза закапали атропин, так что она не могла ни читать, ни писать. «Вдруг я почувствовала, что некая внешняя сила овладела моей рукой и стала водить карандашом: вверх-вниз, вверх-вниз. Я ничего не понимала, но меня охватило любопытство. Я взяла стопку чистой бумаги, положила ее на стол, но по давней привычке продолжала писать в блокноте на коленях.

Вдруг та же неизвестная сила подняла мой правый локоть, и мою руку с карандашом просто бросило на стол. Не обратив на это внимания, я попыталась снова писать на коленях. Но тут мою правую руку снова бросило на стол. Лишь с третьего раза я поняла, что должна писать на столе.

Теперь у меня уже выходили отдельные буквы, затем целые слова, которые я после атропина различала с трудом. Но самое странное было в том, что, прежде чем мне удалось написать первое полное предложение, появились слова «Помолимся!». И каждая буква в этой фразе была, наверное, раз десять обведена». Но тут сила, водившая рукой матери, стала ослабевать, и на бумаге начали появляться бессмысленные зигзаги. Женщина испугалась. «Уж не одержима ли я каким-то злым духом?» — в ужасе пробормотала она. «Сразу же на бумаге написанный моей рукой появился ответ: «Не беспокойся! Злые духи не смеют приблизиться к тебе. Вальдманн и твой сын не подпустят их!» Вальдманном, по-видимому, звали потустороннего, который начал обучать Труду Пайер автоматическому письму. «Да, но теперь мне сегодня уже никак не успокоиться. Я взволнована до глубины души…» Тут появилось предложение: «Прочти «Отче наш» и ты спокойно заснешь». И правда, судорога в ее руке прошла, она убрала ее со стола; рука полностью расслабилась. «Я сложила руки и начала читать молитву. И хотя я уже почти разучилась молиться, это был самый благоговейный «Отче наш» в моей жизни! После этого я легла в кровать и сразу заснула».

В шесть утра она проснулась свежая и бодрая. Так как к ней вернулось нормальное зрение, она подошла к окну, чтобы прочесть фразы, которые она не смогла разобрать накануне: «Мы счастливы и рады, что у нас снова есть кто-то, через кого мы можем обращаться к бедным, притесняемым людям на Земле. Вальдманн».

С тех пор Труда Пайер стала тем, что принято называть «пишущим медиумом». Записывая послания, она находилась в полном сознании. Но вот ЧТО она должна была написать, этого она никогда не знала заранее. Способность к медиальному письму появилась у Труды Пайер 25 июля 1947 г., за день до того, как прошло ровно два года и четыре месяца после перехода ее сына Рейнхарта в иной мир.