Прощание с детством (СИ)

Александр Викторович заметил, что ее колотит озноб и отдал ей свое пальто, девушка закуталась в него, как в большое черное одеяло, вдыхая его сладкий запах, будораживший ее воспоминания. Оля гадала, что ей нужно сделать, чтобы заставить его снять рубашку. Это было забавно, но в тоже время так грустно, что ей снова захотелось плакать.

— Послушай, — в конце-концов мужчине надоело молчать, и голос его прозвучал хрипло и как-то потерянно, — ты можешь рассказать о том, что у тебя случилось? Может тебе нужна помощь?

Оля даже не знала, как объяснить причину своих слез. Наврать, что ее бьет мать или что ее изнасиловали? Врать ей совсем не хотелось. Честно рассказать о своей жизни? Или намекнуть, что она не против повторить их приключение и ее обжигает его холодность? Бред собачий, Оля это понимала и от этого зареветь ей хотелось еще больше.

— Или… это из-за того, что между нами было? — предположил он и остановил машину во дворе ее дома. Свободных мест почти не было и какое-то время мужчина выискивал взглядом, куда бы вписать автомобиль. Как же она ненавидела этот дом и этот гадкий двор, где она все свое детство шаталась с утра до глубокой ночи, чтобы не мешать матери водить своих ухажеров в квартиру! Каждый кустик ей был знаком, каждое деревце.

— Нет, что вы, — нашла в себе силы заговорить девушка, хотя ей так и хотелось ответить утвердительно. Он немного расслабился, услышав, что его подозрения не оправдались. Так трогательно помог ей доковылять до подъезда и подняться наверх. Вид у нее, конечно, был забавный — тонкие ножки на высоких шпильках, торчавшие из-под его пальто смотрелись так, будто она просто забыла одеть юбку. У двери своей квартиры Оля остановилась, попятилась и помотала головой.

— Я не хочу туда, пожалуйста, — пробормотала она, — там моя мать, она меня ненавидит… не спрашивайте почему. Просто ненавидит.

— Как можно тебя ненавидеть? — задал Александр Викторович очень странный вопрос. Оля подняла на него глаза и встретилась с ним взглядом, она опять не могла понять с каким выражением он смотрит на нее, но сейчас она готова была поклясться, что он напоминал влюбленного мальчишку. Глупость какая-то!

— Вы меня не знаете, — честно сказала девушка, не способная слукавить под действием этого взгляда, все-таки не спроста Рита вертела ей так долго, был у этих людей какой-то магнетизм, которому было невозможно противостоять, — я дрянной человек. Знали бы вы, тоже бы меня возненавидели…

— Не верю, — возразил мужчина и сделал шаг в ее сторону, а она в свою очередь, отступая, вжалась в стенку, — я хочу узнать, какая ты.

— Может быть не стоит? — прошептала Оля и ее слабые ничуть не менее пьяные, чем она сама ножки подвели и если бы не Александр Викторович, она бы упала, он вовремя подхватил ее, крепко прижимая к себе. Оля обвила его шею руками и поцеловала его робко и неуверенно, словно делала это в первый раз.

Было бы прекрасно, если сейчас ее мамаша решит куда-нибудь отправиться или сюда придет Рита, чтобы поинтересоваться, куда пропала ее главная фрейлина. Но этого не произошло и опасения Оли не оправдались и из подъезда, который был местом опасным, они вернулись в машину.

— Зачем я вам? — спросила она по дороге.

— Может быть, ты мне нравишься, — загадочно улыбнулся Александр Викторович.

— Но у вас же есть жена, — напомнила Оля, — и дочь, а она, между прочим, моя подруга.

— И что с того?

«И что с того?» — повторила девушка про себя и отчего-то улыбнулась, ей вдруг стало тепло и хорошо, хотя она продолжала мерзнуть в своем легкомысленном вульгарном наряде. «Поматросит и бросит» — сказала она себе, но она была согласна и на такое, лишь бы только с этим человеком. В машине она не стала пристегиваться и перелезла к нему на колени, ничуть не смущаясь того, что ее короткая юбка не была рассчитана на такие акробатические этюды, провела пальчиком по его гладко выбритой щеке.

— Ну что, по-вашему, между нами может быть кроме секса? — грустно поинтересовалась она. Александр Викторович ничуть не смутился. Его забавляла ее прямолинейность, противоречившая тому, как она заливалась краской, стоило ему прикоснуться к ней, тому, как она отводила свои большие небесно-голубые глаза, чистые, как горные озера с родниковой водой.

— Любовь, — предположил он, наблюдая за ее реакцией. Оля рассмеялась, но как-то глухо, сдавленно и хрипло.

— Да бог с вами, — вздохнула девушка, — вы такой глупый. Ну, какая любовь? — голос ее звучал так неуверенно и нежно, что она казалась сущим ребенком. Ребенком, который играет в глупую игру, в которой он думает, что он взрослый и старательно убеждает в этом всех окружающих людей.

— А ты умная? — насмешливо спросил Александр Викторович, — должно быть. И опытная?

Оля грустно кивнула и обняла мужчину, спрятала лицо в его волосы, лишь бы он только не видел выступивших на глазах слез.