Прощание с детством (СИ)

Не жалея времени, она решила просмотреть все снова и вдруг наткнулась на что-то, что привлекло ее внимание. В медицинской карте значилось, что в первом классе Саша лежал в больнице с бронхитом, но Рита вдруг вспомнила, что тогда он пропал куда-то на пол года и, как говорила их классная, болел коклюшем. Слово тогда казалось каким-то колоссально страшным и поэтому их родители запрещали им на пушечный выстрел приближаться к однокласснику и его семье, боясь, что это может быть заразным.

Девушка задумалась над этим и стала внимательно прочитать все, что было написано неразборчивым почерком врача, и не обнаружила там никакого упоминания о коклюше.

Ее охватил азарт, она услышала, как сердце в груди стало биться чаще, предвкушая долгожданную разгадку, но все было не так просто.

И что с того, что тогда он попал на пол года? Это еще ничего не говорит! Рита стала мучительно соображать, в голове крутились разные варианты, но все они упирались в то, что нужно снова отправиться в библиотеку и внимательно искать что-то в газетах, но уже десятилетней давности.

В карте значилось, что он вышел из больницы в начале декабря. Значит нужно цепляться за декабрь…

Рита посмотрела за окно учительской, где с темно-синих небес сыпались пушистые снежные хлопья.

Ровно десять лет назад. Что случилось ровно десять лет назад? Почему он вернулся в школу только в апреле?

— Польских! — Рита только уцепилась в своей голове за одну хоть сколько-нибудь логичную мысль, как на пороге учительской появился Андрей Андреевич, он поставил на полку журнал шестого класса и стал искать какой-то другой, которого там не оказалось, — ты почему не на уроке?

Рита тяжело вздохнула и положила личное дело Саши на стол Татьяны Семеновны.

— У нас физ-ра, — припомнила она и невинно хлопая глазами заявила, — так я освобождена.

— Но от присутствия то там это тебя не освобождает! — возмутился Андрей Андреевич, — хватит тут рассиживаться! Еще Евгения Олеговна тебя не видела. Давай-давай.

Девушка обиженно надула губы, взяла свои вещи и поплелась на физкультуру. В зале было душно настолько, что запотели стекла и было невозможно разобрать ничего за ними. Петр Петрович измывался над одноклассниками, заставляя их отжиматься и качать пресс на новеньких ярко-синих матах. Сам он стоял над ними и засекал время. Рите стало как-то не по себе об этой картины и она спустилась в раздевалку, где она обнаружила Марину.

Девушка сидела в углу, и вид у нее был печальный и загнанный. Волосы ее были больше не белыми, в начале месяца она перекрасилась в какой-то красно-рыжий оттенок, который шел ей еще меньше, чем предыдущий.

— Ты чего? — поинтересовалась Рита, садясь рядом с ней. Марина немного смутилась и уставилась в пол, стараясь не смотреть королеве в глаза, — где Оля?

— Прогуливает, — беззаботно бросила она с таким видом, будто это ее вообще не волнует.

Рита немного разозлилась. В последнее время Оля вообще вела себя отвратительно, все время ускользая куда-то от нее, даже не отчитываясь о том, где она и что с ней. Конечно Рите было не сложно догадаться, что Оля пустилась во все тяжкие, но она привыкла к тому, что ее фрейлина была всегда под рукой и даже «тяжкие» у нее были только с разрешения ее хозяйки.

— Тогда и мы пойдем, — решила Рита и кивком головы приказала Марине следовать за ней. Охранник не стал их останавливать, потому что, как и все здесь, боялся гнева Риты или, правильнее сказать, ее папочки. Где он еще так же хорошо устроиться охранником, что будет дремать на работе, просыпаясь только утром, чтобы к приходу начальства сделать вид, что он увлечен безопасностью школы? Конечно нигде. Вот он и не выражал возражений.

Рита и Марина купили себе по алкогольному коктейлю в магазине и отыскали незакрытый подъезд с пожарной лестницей, где никто не станет их беспокоить.

— Марин, что-то случилось? — поинтересовалась Рита, закуривая. Подруга подняла на нее свои болотного цвета глаза и по ним девушка поняла, что попала в точку. Что-то случилось.

— Ритка… — тихо начала Марина. — Алексей Максимович… — она прикусила губы и захныкала, как ребенок. Рита сразу все поняла и обняла Марину за плечи. Королева должна быть и милосердной иногда, иначе ее подданные разбегутся или взбунтуются.

— Да чего ты ревешь, — осадила она девушку, — взрослая же баба.