Прощание с Ист-Эндом

Далее надо было подумать о кормлении. Следовало наладить грудное вскармливание сразу же после родов и убедиться, что молоко идёт свободно, а мать имеет хотя бы отдалённое представление о процессе. У Кирсти были такие огромные груди, что они лежали на кровати по обе стороны от неё. Ребёнок мог с лёгкостью задохнуться под весом этих чудовищных подушек. Мать приложила девочку к соску, и та, как ни странно, тут же открыла рот, присосалась и сделала несколько энергичных глотков. Кирсти пребывала на вершине блаженства. Она теперь выглядела совсем по-другому – раскрасневшаяся, со светящимся лицом и сверкающими глазами. «В юности она была красоткой, – подумала Чамми, – пока не превратилась в инертную сексуальную матку в этом мужском улье».

Чамми устала так, что с трудом держалась на ногах. Она села в кресло рядом с Кирсти, которая разглядывала пальчики своей дочери.

– Смотрите, у неё ноготочки. Прелесть, да? Словно крохотные раковинки. Волосы, наверное, будут тёмные – у неё тёмные ресницы. Вы в порядке, сестра? Выглядите вы не очень.

– Нормально, – пробормотала Чамми. – Как вы думаете, может кто-нибудь нам с вами сделать чаю? Вам бы тоже он не помешал.

Кирсти окликнула Олафа, выдала ему инструкции, и пять минут спустя он принёс поднос с горячим кофе и закусками. Поставив поднос на письменный стол, он украдкой взглянул на ребёнка и торопливо вышел.

– Видели? – спросила Кирсти. – Они со мной как с леди обращаются!

Чамми налила кофе. Кофеин немного взбодрил её, и она пришла в себя. Она понимала, что надо собраться, поскольку ей предстояла ещё одна задача – спуститься по верёвочной лестнице. Акушерка выпила вторую чашку кофе и съела булочку, что придало ей сил, после чего ушла, пообещав Кирсти вернуться утром.

Над палубой занималась заря. Ветер утих, и среди серых облаков прорезались ало-золотистые солнечные нити. Чайки с криками кружили вокруг. В этом неярком свете порт выглядел крайне живописно, а свежий воздух обжигал щёки. Один из мужчин принёс ей сумку, и они все собрались у борта, провожая Чамми криками и аплодисментами. Она выглянула за борт. Дорога вниз казалась бесконечной, а верёвочная лестница выглядела ненадёжно. «Смогла один раз – смогу и второй», – подумала она и уже было занесла ногу, но вспомнила про юбки и без малейшего смущения – Чамми, неизменно цепеневшая в присутствии мужчин! – подоткнула их и перебралась через борт. Больше всего её тревожила сломанная перекладина, но теперь она знала её местонахождение и была готова. Всё оказалось не так сложно, и с облегчением вздохнув, Чамми продолжила спуск. Её сумку привязали к канату и спустили следом. Чамми отвязала её, поправила юбки, помахала мужчинам наверху и отправилась к воротам, усталая, но счастливая: позади были успешные роды, в результате которых здоровый младенец оказался в руках любящей матери.

Ночной дежурный собирался домой. Он убрал контейнер с едой, убрал сковородку, потушил огонь и уже искал ключ, чтобы запереть свой сарай, когда к воротам подошли двое полицейских.

– Доброе утро. Неплохая погодка после шторма.

Дежурный обернулся. Пальцы не слушались, и ему никак не удавалось попасть в скважину.

– Чёртов ключ, – пробормотал он. – Неплохая? И правда, ничего. Ветер я не люблю.

– Спокойная ночь выдалась?

– Вполне себе. Могло быть и тише, если б не чёртовы бабы.

– Бабы?

– Да, бабы. Не место им тут, как по мне.

Полицейские переглянулись. Они знали, что руководство лондонских портов строго запрещает вход женщинам, с тех пор как годом ранее проститутка в темноте упала с мостков и утонула.

– Какое судно?

Полицейский вытащил блокнот и карандаш.

– «Катрина». Шведы, лесом торгуют.

– Вы видели женщин?

– Одну. Медсестру. Вон её велосипед. И халат её. Что мне со всем этим делать?

– Расскажите-ка, что случилось.

– Ну где-то в полдвенадцатого подходит ко мне матрос и говорит, мол, женщина не в порядке, глаза закатывает да живот трёт. Я звоню врачу, его нет, так что я связался с монахинями, и они прислали медсестру, большую такую. Я её отвел на «Катрину» на Южном причале. Ловкая девчонка оказалась. По лестнице туда взобралась.

– Что?! Медсестра влезла на борт корабля по верёвочной лестнице в такой шторм?

– Говорю ж вам, девчонка не из робких. Взяла и влезла. Там ещё перекладины наверху не хватало. Своими глазами всё видел.

– Вы уверены?

– Да уверен, конечно, что ж вы меня, за кретина держите? – оскорбился дежурный.

– Нет, разумеется. Что было дальше?

– Спросите кого другого. Она вылезла на палубу и там, видать и, осталась. По крайней мере, ни велосипед свой, ни халат она не забрала.

Полицейские посовещались. Следовало вызвать портовую полицию – полномочия городских стражей правопорядка на порты не распространялись. Но правда ли это? Дежурных считали большими фантазёрами – возможно потому, что они подолгу сидели в темноте в одиночестве.

Мужчина вновь принялся возиться со своим ключом и вдруг обернулся и взглянул на набережную.

– А, вот она. Я ж говорил. Большая такая.