Прощание с Летним садом (СИ)

  - Мать болеет. Лекарство нужно...

  - Минуточку...- задумался голос. - Я знаю. Зайдите на Литейном в фотографию, спросите Романа, скажите от Розенбаума. Вдруг - он поможет...

  В фотографии на Литейном проспекте пахло непросохшими отпечатками вперемешку с тяжеловатой пряностью "Красной Москвы" - вкладом расплывшейся медлительной приёмщицы.

  Роман вынырнул из глубины затемнённой лаборатории, и оказался толстогубым, круглолицым, жизнерадостным и пузатым.

  - А откуда ты его знаешь? - осторожно спросил он.

  Даниил хотел было объяснить, что снимал концерт Розенбаума. Вдруг он подумал, что Роман всё-таки считается фотографом-профессионалом, а он, хотя и работал одно время фотокорреспондентом в профсоюзной газете, в глазах Романа должен казаться дилетантом. И уклончиво сказал:

  - Так, бывали вместе в компании.

  - Да? - недоверчиво протянул тот.

  - Он сказал, что только ты сможешь помочь.

  - Да? - хмыкнул Роман, видимо польщённый. - Ладно, запиши номер, позвонишь мне домой в обед.

  Даниил вышел на проспект, потёр небритый подбородок. Щетина раздражала. Он зашёл в пустующую парикмахерскую на углу, поздоровался и сел в кресло. Старый мастер читал газету и не торопился отрываться.

  - Вам привет от Розенбаума. - сказал Даниил.

  - Как? Разве он еще не уехал? - оживился мастер, аккуратно складывая газету.

  - Как видите, раз передает вам привет. А вы не уезжаете?

  - Я старое дерево, молодой человек. Такое старое, что сам уже не помню. Старое не цветёт... Моя мать на Преображенском лежит. Моя жена здесь лежит. Её отец здесь лежит. Куда я от них денусь?..

  ...Моя дочь переводчица в Лондоне. Мои внуки живут в Канаде. Мои правнуки не говорят по-русски. Я сам не знаю, как они говорят... Я что вам скажу, молодой человек - пусть всем будет хорошо, где они сидят...

  Бритым и пахнущим одеколоном Даниил нравился себе больше. Покрутившись по магазинам и закончив скобяной лавкой, он звякнул Роману, ожидая обычную ссылку на других людей или чересчур малое время, но услышал короткое - зайди.

  Невероятно - солкосерил был.

  - Сколько я тебе должен? - спросил Даниил, не отрывая глаз от упаковок с ампулами. Так вот они какие!

  - Нисколько. - Роман с сомнением посмотрел на него. - Платишь госцену и всё. Это не для тебя, а для матери... Сочтёмся с Розенбаумом...

  - Розенбаум это одно, а я это другое, - не согласился Даниил и положил на стол тысячу.

  Роман просиял и посмотрел на него с облегчением и приязнью.

  "Ты меня уважаешь, и я тебя уважаю" - вспомнились неожиданно кишинёвские фарцовщики у стен Летнего театра с его одновременно сухой жарой и прохладой с озера. - "Ничего не надо? Есть всё!.."

  С фотографиями в наплечной сумке Даниил ждал тогда у служебного выхода Летнего театра. Оттеснив его, к Розенбауму сразу же подбежала группка молодежи и попросилась сфотографироваться. Он молча кивнул. Парень стал с одной стороны, девушка с другой, а третий их щелкнул. Они тут же ушли.

  - Класс, - вполголоса сказал Розенбаум им вслед и подошёл к Даниилу. Он был в свежей сорочке, с чуть влажноватой кожей - видно, успел принять душ и переодеться. Даниил привёл с собой маленькую дочку. Розенбаум опустился на корточки и задумчиво посмотрел ей в лицо. Девочка рассмеялась. Он негромко сказал:

  - Чудное личико. - Потрепал за щёчку и нехотя поднялся.

  - Ну, давай твою работу, посмотрим.

  Больше всего ему глянулись два цветных снимка: один фронтальный - энергичный и упрямый Розенбаум за ударной установкой. Он повертел его и усмехнулся. - Вот это и есть хулиган Розенбаум.

  Другой в профиль с гитарой, с напряженными скулами, обострившимся носом и сильной линией подбородка. - Да, это я.

  И стал подписывать пачку вторых. Эти Даниил потом дарил близким и друзьям.

  - Возьми и себе, - сказал Даниил.

  Розенбаум без разбора отделил половину снимков и спросил:

  - Ты едешь?..

  Уже с лёгкой руки людей из Народного Фронта Молдовы бытовые стычки переходили в сакраментальное - "Почему говоришь по-русски?.." - с вариантом продолжения в зависимости от ситуации - "Русская свинья!"

  - Да, еду, - сказал Даниил.

  - Ну, бывай. Будешь в Ленинграде, звони...

  За эту свинью Даниил и двинул кому-то в челюсть на троллейбусной остановке. Хотел добавить, но, из-за набегающей кулачной ватаги, решил, что ретироваться рациональнее.

  Бывшая однокурсница Костанца по прозвищу Китти, наполовину молдаванка, на другую украинка, повезла недавно туристическую группу в Ригу. Возвращение было достаточно сложным - сначала документы дотошно изучали за стойками, затем ими же и багажом занялась таможня, наконец, к документам подключились пограничники. А потом, откуда ни возьмись, возник Латышский Народный Фронт в нарукавных повязках и тоже потребовал документы.

  Китти сказала:

  - У нас групповая поездка, всё уже проверено, все штампы проставлены.

  - А теперь покажите нам!

  - Не покажу, - заявила Китти и сунула документы за пазуху. - Если вы свиньи, то достаньте!

  Свиньями не рождаются. Они не решились доставать...