Прощание славянки (СИ)

До отплытия оставалось более часа, и Лида не торопясь побрела по центральной улице. Енисейск оказался городом особенного деревенского типа, все здесь было в диковинку. Пусть ее родной Город значительно уступал Енисейску по территории и числу жителей, но на то он и был Город, чтобы держаться подчеркнуто по-городскому, быть настоящим островком урбанизации посреди бескрайней заполярной лесотундры, а здесь… Прямо вдоль главной улицы, укрывшись за деревянными заборами, стояли сложенные из массивных бревен дома горожан, а вокруг них бесстыдно раскинулись огороды. Даже не дома — срубленные «в паз» избы с украшенными резными наличниками окнами. Беспечные козочки терлись рогами о трубы надземной теплотрассы, на газоне лежала корова. «Хорошо в селе родном, пахнет сеном и…»

Дойдя до коровы, Лида решила повернуть налево. Тут ее подстерегло забавное открытие: оказывается, в Енисейске тротуары были предусмотрены только на главной улице города. Свернул — твои проблемы. Насколько Лида запомнила рассказ экскурсовода, в Енисейске практически не было промышленных предприятий, зато в городе располагалось несколько церквей, большой Богоявленский собор, два православных монастыря, мужской и женский, и татарская мечеть. Из этого закономерно следовал вывод, что в жизни енисейцев духовное начало доминировало над материальным. В пользу такого вывода также свидетельствовали растрескавшийся асфальт дорог, неряшливые газоны и уже упоминаемая острая нехватка тротуаров. Но ребенка не могут расстроить подобные мелочи.

Лида, с любопытством озираясь, перешла улицу, преодолела пару кварталов и оказалась перед затейливо выложенной кирпичной оградой. Терпеливое тщание, с которым мастера построили то, что у других было бы банальным забором, свидетельствовало о принадлежности сооружения не к нашему торопливому веку, а к векам минувшим. За оградой, видимые почти из любой точки города, устремлялись вверх купола православных храмов. Набравшись храбрости, Лида зашла в распахнутые ворота.

На территории Спасо-Преображенского мужского монастыря материальное, напротив, было в полном порядке. Зодчие XVIII века сумели совместить несовместимое: центральный храм монастыря был мощным, массивным и в то же время стройным, устремленным к небу своими бирюзовыми куполами и золочеными крестами. Он был благородно прост по композиции, но обильно украшен объемным декором, буйство которого, в свою очередь, усмирялось чистым белым цветом. Храм был ошеломляюще красив. Лида огляделась и обошла храм со всех сторон, и не было ни одного ракурса, с которого он не радовал бы взгляд. Под ногами была настоящая брусчатка из природного камня, плотные изумрудные лужайки перемежались… Лида не могла подобрать названия — не клумбами, а целыми полянами цветущих растений.

Лидочка происходила из атеистической семьи, поэтому ей пришлось переступить через свою робость, чтобы войти внутрь. И она была вознаграждена: покой и красота властвовали там безраздельно. Лида прошлась под тяжелыми белыми сводами Спасского собора, на фоне которых резко выделялись темные оклады икон, ощутила на вкус сладковатый церковный воздух. Она очень боялась сделать что-нибудь недозволенное и вскоре поспешила к выходу.

На территории монастыря было малолюдно, но те из братии, которых Лида успела рассмотреть, были удивительно похожи друг на друга. Действительно, как братья: благодушные, щекастые, с упитанными пузиками и аккуратными бородками. Застенчиво попрощавшись, девочка направилась в обратный путь.

Обратно ей пришлось бежать — слишком надолго задержалась она в монастыре, а на «Иване Тургеневе» ее наверняка ожидала взбучка. Ее манил силуэт округлой и крутобокой, как куколка, Успенской церкви, но, как говорится, не в этот раз. К счастью, в Енисейске все близко, и минут через десять-двенадцать Лида уже была у дебаркадера. Сходни еще не убирали. Пожилой матрос укоризненно покачал головой, но говорить ничего не стал.

— Ну, Метла, ты даешь! Грюневене и так не в духе, а тут ты куда-то пропадаешь! Пока ты гуляла сама по себе, нам показали лесопилку. Огромная, жуть! — встретил ее в коридоре Серёжа Гвоздиков.

Лида только сдержанно улыбнулась. Можно подумать, лесопилок она в своей жизни не видела.

— С тебя причитается, — продолжал Серега, — я отметил твою гостевую карточку у стюарда, будто ты пришла вместе со всеми.

— Откуда…

— На завтраке ты оставила ее на столе. Как приедем, с тебя пачка сигарет, и чтобы не фуфло какое-нибудь!

Лида согласно кивнула — она была в курсе Большой Проблемы Сергея Гвоздикова. В полные тринадцать лет родители запрещали ему курить дома. Собственно говоря, ему запрещалось курить везде, и парнишка то прятался на заброшенном складе комбината, то просто уходил за окраину. Он был готов услужить любому взрослому: помыть машину или перебрать привозную картошку, а цены на его услуги неизменно выражались в пачках сигарет.