Прощание славянки (СИ)

Каждый год по осени через ведущий на поверхность, защищенный крепкими воротами пандус заходили во внешний док автопоезда, их тащили мощные приземистые тягачи-вездеходы. Как пояснил Лидин предшественник, с видимым облегчением передавая ей дела, они перевозили грузы по отсыпанной среди топей дороге, что связывала Метрополию с уцелевшим с давних времен причалом, где и разгружались морские суда. Каждый такой вездеход тянул за собой три-четыре сцепленные между собой грузовые платформы. Они осторожно спускались по пандусу, укутанные сверху специальной маскировочной тканью. Это казалось Лиде странным и необъяснимым — от кого здесь прятаться? На многие километры вокруг ни одной живой души…

Однако, как рассказали старожилы терминала, повод для секретности все-таки был. Лидия, как и все, кто здесь работал, имели допуск лишь к терминалу и складам привозных товаров. А где-то находился второй складской комплекс с прямо противоположными функциями — экспортный терминал. Там, в обстановке строжайшей секретности, отгружали из хранилищ главное достояние Метрополии — драгоценные концентраты цветных металлов.

Сейчас был сезон относительного затишья, однако часто случалось, что уже в четыре-пять часов утра под погрузку становились электромобили, чтобы, проехав по лабиринту технических тоннелей, доставить к началу рабочего дня товары в магазины и рестораны Метрополии. К счастью, Лида быстро научилась спать урывками: три-четыре часа ночью, пару часов в послеполуденное затишье. Так и жила. А что будет в сезон, когда главной задачей всех работающих здесь станет обработка прибывающих грузов?! Ведь на этот период никто не освободит их от текущей работы?!

Но здоровая молодая женщина не может жить совсем без развлечений, а вот с этим вышла напряженка. Лидина новая квартирка находилась так далеко от секторов, где была сконцентрировала вся общественная жизнь, что при ее рваном графике туда было никак не выбраться. Ссылка она и есть ссылка. Но, как гласит пословица: «Если перед тобой закроются все окна и двери, отыщется хотя бы маленькая форточка».

Эта была калитка. То есть «форточка» — это в фигуральном смысле, а в буквальном — небольшая калитка, встроенная в массивные ворота Метрополии. По роду своих занятий Лида владела ключами и кодами доступа в большинство помещений грузового терминала. И вот однажды ближе к вечеру, одевшись потеплее и осторожно отперев калитку, Лида вышла наружу. Миновав тамбур, она оказалась на небольшой квадратной площадке, с которой пандус полого забирал вверх и выбирался на прилегающую территорию. По мере продвижения его стены становились все ниже и ниже, пока совсем не сошли на нет. Лида стояла — как бы мелодраматично это не звучало — совсем одна посреди земли. На равнине, сколько вмещал глаз, никого и ничего не было. В душу заползло тревожное чувство незащищенности.

Ни реки, ни причала отсюда видно не было. Стоял апрель, но весна в этих краях наступила пока только по календарю. Вокруг простиралась одна лишь бескрайняя снежная равнина, под которой — Лидия это знала — лежит болото, прорезанное петляющей лентой дороги, по направлению которой только и можно было судить, в какой стороне находится причал. Дорога не была прямой, ведь при ее прокладке строители постарались выбрать наименее топкие места. В это время года ей почти не пользовались, но, тем не менее, дорога была неплохо расчищена и укатана, и ее поверхность напоминала сейчас смесь щебня и льда.

В комплект стандартной экипировки входила и теплая куртка, и зимние ботинки. Замерзнуть Лида не боялась, и решила немного пройтись. Другого пути, кроме дороги, у нее не было. Она шла осторожно, стараясь не споткнуться о каменюки. Местность вокруг была плоской, открытой всем ветрам, ее однообразие нарушали лишь редкие купы деревьев да снежные дюны. На этой равнине не укроешься от посторонних глаз.

Девушка подняла глаза к небу, испещренному перистыми облаками, окинула взглядом белую равнину и вдруг повалилась на четвереньки, больно разбив локти и колени о колючий щебень.

Небесный свод словно обрушился на нее многотонной тяжестью, сердце бешено заколотилось, к горлу подступила паника. Бескрайность… Это значит — и земля и небо без края. Немного придя в себя, Лидия сообразила — у нее приступ агорафобии. Странно… Этого не должно было случиться, ведь в детстве она все воспринимала как должное: и воздушную синеву небес, и необъятность горизонта. Это Метрополия ее искалечила.

Лида кое-как добралась до ворот. Поднявшись на ноги, она приложила руки ко лбу наподобие низкого козырька и, глядя из-под них лишь себе под ноги, поплелась восвояси. Стоило ей спуститься по пандусу, и его стены скрыли горизонт, как ее сразу же отпустило. Стыдясь своей слабости, Лидия прошмыгнула внутрь.

— Кто ж так делает?! — ворчливый голос показался ей знакомым. — Разве можно вот так и сразу… Ну вы и бледная… Заходите ко мне чайку попить.

Узнавание, удивление, облегчение и подозрение — все смешалось. Это был Бен. Какое совпадение…

— Что вы здесь делаете? Как оказались?