Прощание славянки (СИ)

— Расскажи мне… обо мне, — попросила Лидия. — Я столько всего пропустила и, кажется, многое забыла.

— Ты всегда была умной, — одобрительно проворчал Бен. — Даже этот твой вопрос, он звучит по-идиотски, но он в самую точку. Немудрено, что ты массу всего забыла — у тебя был шок. Так сказал доктор из нашей бывшей городской больницы. Ты почти ни на что не реагировала, не хотела ни мыться, ни причесываться, неохотно ела. И после пережитого два года не разговаривала, только выла как звереныш. А потом заговорила, уж так заговорила! Это случилось, когда однажды ты пролила на себя чашку слишком горячего чая. Тогда к тебе вернулся дар речи, и ты выдала такое, что я не возьмусь повторить. Мы все обрадовались, видя, что ты приходишь в себя, но в то же время я был огорчен, ибо всегда считал тебя воспитанным ребенком.

— Просто последними людьми, с которыми я общалась, были матросы с «Лейтенанта Овцына», — попыталась оправдаться Лида.

— Понятно, такое не проходит бесследно. После этого дня ты пошла на поправку, снова начала учиться.

— Помню! Со мной занимались репетиторы…

— Да. Школы в Метрополии тогда, естественно не было, но учителя-то остались. Весь Город переселился в подземелье, люди самых разных профессий. Ты худо-бедно освоила школьную программу и получила специальность, вот только от пережитого, боюсь, так полностью и не оправилась. А ведь ты была в Метрополии… как бы поточнее сказать… на вес золота.

— Вот чудеса! С чего бы?

— Метрополийцам, насколько мне известно, до сих пор удавалось избегать очных контактов с перевозившими товары иностранными моряками, вся деловая переписка и перечисление средств шло по сети. Но в жизни всякое может случиться, и для нас вопросом выживания было иметь в городе людей… Обычных, с простыми человеческими лицами. В самом начале, в годы становления Метрополии, в город было привезено семеро ребятишек, найденных как и ты в Городе и отловленных в тундре. К сожалению, все, кроме тебя, не выдержали и сошли с ума в Метрополии. С тех пор мы оставили попытки их ассимилировать и предоставили маугли их собственной судьбе. Правда, оставалась еще Ангела Грюневене. Действительно, не женщина, а настоящий ангел.

— Она ведь сохранила человеческий облик? — уточнила для верности Лидия, вспомнив строгого завуча ее последней школы.

— Конечно, ведь она была с вами на «Тургеневе». Она одна приняла нас… таких и даже узнала многих своих знакомых. Мы помогали ей, чем могли, а могли мы тогда очень мало. Ангела отказалась бросить детей и оставалась с ними до конца. Учила их заготавливать дрова, топить печи. Они были вынуждены покинуть квартиры и обосноваться в старых домах с печным отоплением. Ангела была женщиной Долга и ожидала того же от других, думала, что в Город отправят поисковую группу, их найдут и вывезут. Сначала она верила, что им нужно продержаться от силы месяц, в крайнем случае еще месяц, но до того, как встанет Енисей, их точно спасут. Но никто не пришел.

— Тогда вы и решили, что метаморфозы произошли со всем человечеством? — спросила Лида.

— Не знаю, что и ответить. Кто-то именно так и подумал, ведь без этого допущения наше мировоззрение становилось шатким, появлялись неудобные вопросы. К тому же, эта точка зрения всегда поддерживалась городскими властями. Что до меня, то в этом вопросе я всегда был пофигистом. Мутировало ли все человечество, погибло или уцелело? Вот правда, мне насрать! Пусть лучше вымрет, чем такое. Так, дальше… В августе выпал первый снег, и она начала уверять, что им нужно пережить эту зиму, а летом после ледохода… Все вместе они подготовились к зимовке в заброшенных домах, собрали оставленные в квартирах и магазинах продукты и теплые вещи. Но до лета она не дожила: Ангела была сердечницей, а с лекарствами было сами понимаете как. Никак. Вот… Хотел рассказать о тебе, а получилось обо всех сразу. Глупо получилось.

— Понятно. Знаешь, у меня уж давно зародились подозрения. Ты был в моей жизни всегда и в грузовой терминал за мной увязался.

— Конечно. Моим долгом было беречь тебя как зеницу ока. Вот я и следую за тобой как нитка за иголкой. Куда ты, туда и я.

— А раз я такой ценный кадр, то почему меня с бесчестьем сослали в терминал?

— Подумаешь, велика трагедия, — усмехнулся Бен. — Поработала бы несколько лет на периферии, с тебя бы не убыло. И потом, до поры до времени ты не должна была догадываться, какую ценность представляешь для Метрополии.

— Вот в этом все отменно преуспели. После истории с Мелким до меня дошло, что коллеги меня практически ненавидели.