Прощание славянки (СИ)

Наученные горьким опытом, путешественники не стали устраивать стоянку прямо у воды. Несмотря на усталость, они отошли на пару сотен метров от берега и там, таясь от посторонних глаз, разбили лагерь. Распогодилось. Солнце сияло, и в его лучах дрожала пожелтевшая листва осенних берез. Мертвые листочки трепетали на прохладном речном ветру, как монетки на плечах пляшущей цыганки. Бен рискнул развести костер.

— Ну что, девочки, сегодня дальше не пойдем. В любом случае, нам нужно решить, что делать дальше. Но не будем спешить…

— А что тут решать? — встрепенулась Катерина. — Почему бы нам не двигаться и дальше вдоль дороги?

— Ты, видимо, плохо слушала меня, Катя, или совсем не знаешь географию. Разве я не повторял много раз, что эта дорога ведет к Салехарду? Но нам туда не нужно — мы не знаем, обитаем ли этот город в наше… В любом случае, нам не одолеть такой дороги: без припасов, без зимней одежды там не выжить. Впрочем, в этих краях непросто выжить в любом случае… Сейчас мы находимся у северо-восточной оконечности Ермаковской излучины. В ее крайней западной точке дорога уходит на левый берег Енисея.

— Но там же нет моста, — Катя посмотрела на них как на глупеньких. — Я проплывала там на катере, я знаю.

— Нет. И никогда не было. Строительство моста в низовье Енисея оказалось не по зубам даже СССР. Летом планировалось переправлять железнодорожные составы на пароме, и зимой, когда лед на Енисее окрепнет, рельсы и шпалы предполагалось укладывать прямо на лед.

— Ни фига себе!

— Разве такое возможно? — осторожно поинтересовалась Лида.

— Уж не знаю, как насчет парома, а ледовая железнодорожная переправа — это реальность. Подобная переправа через Обь функционировала сто лет назад, соединяя Салехард и Лабытнанги.

Лида представила себе все это, как будто последовательно увидела сверху вниз, как в разрезе. Дым паровоза, мерный перестук колес, осторожно катящиеся к берегу груженые вагоны, рельсы, шпалы, вмороженные прямо в толстый ледяной панцирь… А прямо под ними многие метры мутной Енисейской воды. Как страшно. В этом чувствовалась дерзость, граничащая с безумием. А с высоты птичьего полета это должно было выглядеть вполне обыкновенно — поезд, бегущий по рельсам через заснеженную равнину. Вот всегда так: с высоты земля кажется прекрасной, а стоит взглянуть на историю сквозь века, и она предстанет полной величественных событий, несущих в себе мудрость и глубокий смысл. Все это потому, что так мы не видим лежащие вдоль дороги истории мусор и трупы.

— Задержимся здесь до вечера, — вырвал ее из грез голос Бена. — Отдохнем. Нам теперь придется сделать выбор: найти путь на юг по бездорожью, вернуться тем же путем, что и пришли, и сдаться властям Метрополии или погибнуть.

— Как погибнуть? — спросила Катерина изменившимся голосом.

— От холода, — бесстрастно ответил Бен. — Скоро зима, а наши спальные мешки эффективны максимум при пятнадцатиградусном морозе. Максимум.

— Все-таки жаль, что нам не попасть на другой берег, — не унималась Катерина. — Ни один из предложенных тобой вариантов мне не по душе. А попади мы на левый берег, еще хоть чуть-чуть могли бы пройти по дороге.

— Пустые фантазии, дальше дорога идет на запад, а не на юг. Тут не о чем жалеть: пусть даже мы смогли бы перебраться через реку, дорога лишь увела бы нас прочь от цели. Пойдя по ней, мы попадем в поселок Ермаково.

— Может, мы найдем там помощь? — заинтересовалась Лида.

— У кого? У призраков? Поселок давно необитаем. Стоит давно мертвый, покинутый… Перед тем, как в семидесятые годы здесь произвели ядерный взрыв, всем немногочисленным оставшимся жителям приказали собираться.

— Как?! Прямо в поселке? Разве так можно делать?

— Чудная ты, Катерина… Что я могу сказать? Взрыв был подземный, жителей вывезли заблаговременно. И вообще, у нас подобные вопросы задавать не принято.

Лида не заметила, как начала клевать носом. После многодневного изматывающего перехода тепло костра и умиротворяющий гул реки сделали свое дело. Она забралась в спальный мешок. Некоторое время она еще пыталась прислушиваться к печальной истории поселка Ермаково, но вскоре провалилась в забытье.

*****

Лидия открыла глаза лишь на следующее утро, проспав более двенадцати часов. Отряд не стал возвращаться к заросшей просеке, а осторожно двинулся берегом реки. И Лиде, и Катерине доводилось бывать в этих местах, но теперь они особенно отчетливо понимали разницу, каково это: путешествовать пешком или по воде. Впереди лежала Ермаковская излучина. Быстроходный катер в состоянии пройти ее за несколько часов, а им предстояло топать многие, многие километры. Наконец контуры берегов начали меняться — русло реки постепенно забирало к западу. Впереди по курсу замаячили низкие пустынные острова. Вскоре Бен объявил привал.

— Только бы до островов добраться, — рассудил он. — А там достанем лодку и под прикрытием островов поплывем дальше. Течение в протоках всегда небольшое — сил должно хватить.

— А может, лучше пойти наперерез излучине? — неуверенно предложила Лида. — Если рвануть напрямки, путь выйдет раз в пять короче.