Прощание славянки (СИ)

— Не… Только родители. К этой зиме хочу их привезти. А как буду в Туркестане[1], так и невесту найду, все вместе жить будем.

— Они не знают! — перебила его Катерина, указывая на Бена и Лидию. — В Туркестане сейчас напряженка, и Сибирское правительство предоставляет виды на жительство уйгурам, перебирающимся в Сибирь. Десяткам… сотням тысяч. Стране нужны люди — территория-то огромная, граница очень длинная.

— Нужны люди? — недоверчиво переспросил Бен. — Не уголь, не нефть и не бокситы? Просто люди? Похоже, пока мы отсиживались под землей, кое-что действительно изменилось.

— Да, людей здесь мало, — протянул Назар, окидывая взглядом безлюдные берега. — А где все? Неужели погибли?

— Никто не знает, — ответила Катерина. — Однажды коренные обитатели Севера — ненцы, эвенки, долганы — просто исчезли. Ну, может, они исчезли и не враз… Такое маловероятно. Просто у нас был кризис, разруха, потом однажды хватились, а их и нет.

— У нас в Метрополии поговаривали, — подключился к разговору Бен, — будто бы у коренных народов есть заветное место, и именно туда они отогнали свои стада, когда на Север обрушилась Беда. Может, это просто сказка, городская выдумка, но мне хочется верить, что они не вымерли, а по сей день пасут своих оленей в каком-нибудь благословенном месте.

Часа через три прибыли в район поиска. Со стороны левого берега виднелся вход в широкую, но мелководную протоку. Чахлые елочки и березы подступали вплотную к воде, а особо настырные растения обосновались даже на миниатюрной песчаной косе, перекрывшей две трети ширины протоки. По-видимому, рельеф берега сильно изменился именно за последние годы. Судя по тому, что рассказывали Назар и Никита, в протоку затянуло лихтеры, которые везли не то в Ермаково, не то в сам Город. А сегодня в нее вряд ли мог заплыть предмет крупнее пустого бочонка.

Утилизаторы смотрели чернее тучи. Перспектива углубления русла и расчистки его от буйной растительности выглядела безрадостной, если не сказать — безнадежной.

— Говорил я тебе, Никита, не нужно было стрелу снимать, — сумрачно заметил Назар. — А ты, мол…

— Вот я прямо ждал, когда ты мне об этом напомнишь! — в сердцах бросил Никита и спрыгнул в воду, подняв фонтан брызг.

Все еще сопя и дуясь, парни отправились на разведку, ведь еще оставалась надежда вытащить добычу с противоположного конца протоки.

— Ух, растяпы, ружьишко-то оставили… — посетовал Бен, слишком поздно обнаружив промашку. — Мало ли что.

*****

Оставшиеся у мотозавозни занялись обедом. Вытащили на берег котелок, тушенку, развели костер, начистили картошки… Распогодилось. Было чертовски приятно сидеть на берегу и подставлять лица неяркому осеннему солнцу. По крайней мере тем, кому есть, что подставить.

До чего же обманчива сибирская осень! И не мудрено, ведь в небе над Сибирью непрестанно борются ветра Арктики и опаленной солнцем Центральной Азии. Осень ласкает всех прощальным теплом, радует глаз нереальной голубизной небес и пестрым, как платье цыганки, убранством леса. И кажется, что счастье разлито прямо в воздухе, только вдыхай. В такие минуты трудно поверить, что пройдет месяц, максимум — полтора, и скует землю мороз смертный, лютый. Деревья замрут как неживые, притихнут звери и птицы, и даже исполин Енисей будет скован ледяным панцирем.

Идиллия была нарушена шумом приближающихся моторных лодок. Звук, которого путешественники боялись больше всего на свете, был еще далеко, но неумолимо приближался. Стряхнув минутное оцепенение, все бросились на судно. Бен, не раздумывая, схватил ружье, Катерина — пистолет. Чуть замешкавшаяся Лида была вынуждена довольствоваться сигнальными ракетами из Никитиного запаса.

— Все на берег, в кусты! — командовал Бен. — И затаились!

Когда диспозиция была занята, он шепотом изложил девушкам суть своего плана:

— Сперва сидим тихо и не дергаемся. Ждем. Пусть остановятся, заглушат моторы и сойдут на берег. А там… Вы уж, девчонки, не подкачайте: стрелять сразу на поражение. Понятно? Никаких «Руки вверх!» и предупредительных выстрелов. Нужно сразу и насмерть.

Ждать долго не пришлось. К мотозавозне приблизилась две легкие моторки с четырьмя людьми на борту. Но вот дальше жизнь внесла коррективы в четкий и логичный план Бена. Маугли не сошли на берег, а, пришвартовавшись прямо к Никитиной плоскодонке со стороны открытой воды, поднялись на борт. Люди в засаде застыли в замешательстве, и тут события повернулись самым распаскудным для путешественников образом.

Заурчал двигатель мотозавозни — один из дикарей пробрался в рубку и встал за штурвал. Медлить было нельзя. Первый залп выпустили прямо из кустов, жаль — далековато. Но дикаря в рубке Бен снял прямо через окно. Тот повалился на штурвал и обмяк, а мотозавозня беспомощно заерзала на брюхе.

Бен и Катерина подобрались, готовые выскочить из укрытия прямо на дикарей. Лидия не знала, куда себя девать со своей сигнальной ракетой. Переть с ней в гущу схватки было бы пафосно и глупо, а отсиживаться в кустах, когда другие рискуют жизнями… Ну, сами все понимаете.