Прощение. Как примириться с собой и другими

5. Последние 5 минут поразмышляйте над тем, получилось ли у вас быть честным с самим собой? Оцените свою искренность по шкале от 0 до 10 баллов. Снова вернитесь к проблемному событию в своей памяти, поместив его в более широкий контекст жизни. Чему вы и другие люди могут научиться благодаря этому опыту? Какую пользу могут извлечь для себя?

Закончив это упражнение, подумайте над тем, о чем оно заставило вас задуматься, что нового появилось в вашем понимании ситуации, к каким последствиям может привести этот опыт.

Способ 4

Пошаговая работа

Пошаговая работа с обидой напоминает работу с чувством вины. Верующему человеку на протяжении всех ее этапов важно молиться Господу с просьбой об освобождении от обиды и даровании прощения.

До или после молитвы хорошо бы мысленно напоминать себе о заданном векторе движения: «Я разрешаю себе жить без этого чувства обиды». Эти слова стоит адресовать себе и в тех случаях, когда возникает желание обидеться. Ведь свое волевое решение нужно время от времени подтверждать. Так формируется внутренняя установка на достижение цели – избавления от чувства обиды и обидчивости как свойства личности.

Как мы уже говорили, прощение – процесс пошаговый, и в этой работе нам нужно придерживаться определенной последовательности действий. Подробно мы уже описывали их в главе Как простить себя.

Как мы поймем, что нам удалось простить? Простить – не значит забыть или попустительствовать. Если вы извлекли урок из случившегося, значит, вы измените (во многом или отчасти) свое поведение по отношению к бывшему обидчику. Возможно, границы между вами были очерчены неверно и теперь они будут определены правильно?

Если через некоторое время обнаружится, что ситуация, с которой уже вы поработали, не отпускает, вернитесь к ней и пройдите все обозначенные шаги снова. Некоторые обиды могут покалывать, но уже не будут серьезно беспокоить вас и определять вашу жизнь. Освобождение придет, если вы проработаете весь перечень обид.

Глава 9 Бог-Любовь, Бог-Прощение

Священник Александр Шмеман записал в дневнике: «Вчера – Прощеное воскресенье. Соответствующие службы, соответствующие проповеди. Но как трудно сквозь привычные слова пробиться к подлинной сущности, например, прощения. Прощения как „события“ Божественного, творческого. Что значит: „Бог простит…“? В Церкви все время к чему-то главному, „последнему“ прикасаешься или, вернее, это главное тебя „объемлет“. Но тут же, увы, и выключаешься…»[68]

Действительно, мы редко даем себе труд сосредоточиться на главном, очевидном, прислушаться к нему. Попробуем сделать это сейчаc.

Закон и благодать: этика долга и этика дара

В Евангелии разница между Ветхим и Новым Заветом определяется через понятия закона и благодати: Закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа (Ин. 1: 17). Различение закона и благодати развивается в посланиях апостола Павла.

Ветхозаветная этика была построена на законе, а значит, на долге и справедливости: человек должен исполнять данный Богом закон, Бог взвесит и измерит соблюдение заповедей, после чего каждый получит справедливое воздаяние: праведник – спасение, грешник – осуждение.

Новый Завет во Христе радикально меняет наши отношения с Богом. Их основанием становится уже не закон, а благодать, то есть дар и милость. Иисус говорит: Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5: 48). Таким образом, мерой исполнения нравственного закона, дающей право на вступление в Царство, становится божественное совершенство – а это, очевидно, выше человеческих сил. Поэтому новозаветная этика строится на понятии благодати: спасение – не результат наших трудов, а дар Господа, проявление Его милости. По справедливости никто из нас не заработал спасения, мы получаем его только по любви Божьей, только даром: Благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился (Еф. 2: 8–9).

Не следует думать, что благодать отбрасывает закон и ведет к беззаконию. Только тот, кого коснулась благодать, способен возлюбить Закон Божий и с радостью прилагать усилия к его исполнению. И наоборот, как сказал лютеранский праведник Дитрих Бонхеффер[69], «лишь тогда, когда возьмешь на себя бремя Закона, можно позволить себе говорить о божественной милости»[70].

Закон и благодать связаны, и все-таки жизнь, в которой доминирует закон, и та, где господствует благодать, являют две разные картины мира. Если в основании нашего миропонимания лежит закон, мы начинаем смотреть на мир как на место адекватного обмена, как на рынок. Если же мы признаем главным принципом мироустройства благодать и стараемся жить в соответствии с ней, то мир предстает как сообщество праздника, как пир.